В регистратуре больницы он назвал фамилию Клэр. Найдя на экране компьютера нужную запись — пять тридцать, к доктору Кроули, — женщина нажала на клавишу и попросила их подождать в приемной. Приемная была оформлена в два цвета: синие сиденья и желтые стены; на развешанных картинах — желтые цветы в голубеньких вазах или под синим небом, желтеющие дома. Клем прихватил пару журналов и уселся рядом с Клэр в глубине приемной. Комнату заполняли в основном пенсионеры и мамаши с малышами. Кто-то покашливал. Вокруг горшка с юккой жужжала муха. Время от времени в дверях появлялся врач и, сверяясь с карточкой в руках, вызывал больного. Клэр нервно теребила очки. Клем пробежал глазами полстатьи о распорядке дня какого-то неизвестного ему актера. Сперва ему хотелось придумать какую-нибудь ободряющую фразу, потом он начал прикидывать, не удастся ли улизнуть ненадолго на стоянку покурить. Он уже совсем собрался спросить Клэр, не побудет ли она минуточку одна, как назвали ее имя. У прохода в кабинеты специалистов стояла женщина в мятом льняном костюме, она повторила вызов.
Прикоснувшись к тыльной стороне руки сестры, Клем прошептал:
— Все будет хорошо, Лора сказала, что она — умница.
Видно было, как Клэр, поднявшись, собирается с духом; потом она двинулась к женщине. Врач отыскала глазами спутника своей пациентки и, широко улыбнувшись Клэр, увела ее с собой. Их не было минут сорок. Уже отправились по домам все матери с детишками, ушел последний пенсионер в летнем пальто. В конце концов Клем остался в одиночестве. Он слонялся по комнате, переступая через уродливые игрушки, читал объявления с номерами телефонов для желающих бросить курить, потом нахмурился, наткнувшись на плакат, с которого бывшая звезда большого спорта, чей портрет Клем подростком вырезал из журналов, убеждал мужчин не стесняться обсуждать с врачом импотенцию.
Вошла секретарша. Она улыбнулась Клему и кивнула, словно желая показать, что знает, зачем он здесь, и уважает его участие в таком сложном случае. Она пригласила его пройти в кабинет врача и показала куда. В коридоре слабо жужжали лампы. У дверей кабинета доктора Кроули Клем прислушался к доносящимся из него голосам, затем постучал. Дверь открыла Кроули.
— А, это вы, — словно запамятовав, что посылала за ним, сказала она. — Присаживайтесь, — И указала на стул рядом с Клэр.
Черных очков на сестре больше не было. Он заметил на ее лице следы слез, но также отметил про себя, что Кроули, похоже, пришлась ей по душе и что состоявшийся разговор принес пользу.
— Хотела немного с вами познакомиться, — сказала Кроули.
— Конечно, — сказал Клем.
— Мы договорились с Клэр, что она будет приходить на сдвоенный прием раз в неделю, пока вы здесь живете или пока будет необходимо.
— Спасибо.
— Мы сможем точнее подбирать лекарства, следить за общим состоянием. Да мало ли что может понадобиться.
— Хорошо.
Кроули тоже не помешал бы «обильный» отдых, подумалось ему. У нее было выражение долго не спавшего или только что проснувшегося человека, какое иногда бывает у ученых, но разглядывала она его довольно упорно. Похоже, паузы в разговоре ее не смущали.
— Клэр сказала, что ее беспокоят ваши глаза. У вас все в порядке с глазами?
— У меня? — Он взглянул на Клэр, — У меня все в порядке. — Потом, помолчав, добавил: — Вот с этим, правда, была небольшая неприятность, — и прикоснулся к правой скуле.
Вытащив из нагромождений на рабочем столе тонкий фонарик, Кроули подошла, запрокинула в сторону его голову и посветила фонариком в глаз.
— Посмотрите вверх, — скомандовала она, — так, теперь — вправо, влево…
Глаз заслезился. Выключив фонарик, она села.
— Я выпишу рецепт на глазные капли, чтобы снять воспаление. Боюсь, за ними придется ехать в Рэдсток. В деревне аптеки нет.
— Что-то серьезное? — спросил Клем.
— Не думаю, — сказала она, — но, учитывая семейную историю, я бы порекомендовала вам провериться у специалиста.
— А что с глазами у Клэр?
— У Клэр с глазами все в порядке, — Она нацарапала что-то в блокноте. — Могу записать вас на прием в бристольской глазной больнице, придется, правда, подождать.
