— О господи! Кошмар какой! Тебе чертовски не повезло, Дикки, — посочувствовала Лиз. — Не могу ли я чем-нибудь помочь?
— Вот поэтому я и звоню тебе. Ты очень занята сейчас?
Очень занята! Шутит, что ли?
Дик просил ее приехать и участвовать в съемках вместо него. Дика не смущало, что после колледжа Лиз работала фотографом и у нее не было практики оператора. Кажется, Дик попал в безвыходное положение.
— Если мы провалим эту съемку, то моей компании конец, — буквально умолял он Лиз.
— Да почему бы нет, Дик? Я согласна. Только ты так и не сказал, куда мне надо выбраться.
Дик откашлялся.
— Понимаешь, в том-то и дело… Не хотел тебя спугнуть с самого начала. Мы находимся в Пембруке, и у меня здесь никого знакомых, а ребята из Лондона не помчатся сюда, чтобы выручить меня завтра утром.
— В Пембруке?! — воскликнула Лиз. — Но… Слушай, это же триста миль отсюда!
Да уж, если бы это не было так далеко, Дик вообще вряд ли стал бы просить именно ее, Лиз. К тому же он обещал неплохо заплатить — сумма равнялась выручке за пять-шесть свадебных альбомов. При нынешнем безденежье она была истинным спасением для Лиз.
Она взглянула на часы — почти двенадцать дня. Гнать придется без отдыха, да еще по незнакомому маршруту. А ее старенький «форд», купленный еще отцом лет восемь назад, последнее время часто барахлит…
Дик тем временем прокричал взволнованно:
— Лиз! Ты слышишь меня?
— Да, не беспокойся! Я приеду, Дик. Давай адрес и объясни, как мне лучше добраться.
Проведя почти весь день за рулем, Лиз чувствовала себя разбитой. Около девяти вечера она наконец добралась до Пембрука и нашла гостиницу, которую назвал Дик, — «Халсайт». Лиз поставила машину на стоянку у гостиницы и с трудом вылезла наружу. Потянулась, размяла поясницу и поискала глазами вход.
Гостиница — это, пожалуй, громко сказано, с усмешкой подумала она. Здание старенькое, маленькое, хотя вполне симпатичное. Похоже по стилю на большую рыбацкую хижину, только, конечно, модернизированную. Окна первого этажа ярко освещены. Оттуда раздаются голоса и звон посуды. Слава богу, никто там не ругается, как оно частенько случается в таких маленьких городках; здесь люди просто отдыхают за кружкой пива.
Справа Лиз обнаружила дверь с табличкой «Жильцы». Она вошла в холл и огляделась. Обычный вестибюль, открытая вешалка для пальто, дверь — «Гостиная», за ней стойка для зонтов, только что-то слишком тихо. Толкнув дверь, Лиз оказалась в уютной комнате. По стенам стояли красные банкетки, в центре дубовый стол, а за ним дремал Дик Стивенсон. Голова его упала на грудь, перед ним стоял недопитый стакан виски. Правая рука у него была забинтована и висела на перевязи.
— Привет, Дик! — Лиз осторожно потрепала его по здоровому плечу.
Он вскинул голову и проснулся.
— Лиз, добрая девочка! Ты все же добралась! Я уже начал думать, что ты где-то застряла. Рад тебя видеть! Иди сюда, я тебя обниму своей здоровой рукой!
Дик обхватил ее за талию, а потом усадил на соседний стул.
— Хочешь поесть или выпить?
Лиз так устала, что ни есть, ни пить не хотела, а мечтала лишь скорей вытянуться на постели. Но нельзя же отдыхать, пока не выяснишь, в чем состоит дело.
— Расскажи, в чем дело-то? Где остальные?
— Они пошли подышать морским воздухом. Пляж как раз недалеко, от гостиницы вниз. Скоро вернутся.
— Понятно. А что со съемкой?
Дик взволнованно поскреб затылок здоровой левой рукой.
— Тут за день так все осложнилось! Пару часов назад Додди пошел к нему, к этому писателю, ну, к герою нашего фильма, чтобы сказать, что у нас будет замена, и подтвердить насчет завтрашнего утра, да вылетел от него как пробка. Этот Сэйлор сегодня мрачнее тучи. У него там какие-то проблемы. Стал шуметь, что не собирается терять драгоценное время и торчать перед камерой, пока не починит пишущую машинку. Додди ему говорил, мол, здесь, в этой глуши, быстро не получится, а нам с материалом опаздывать нельзя. Что же, мол, нам сидеть и ждать, что ли? Короче, переругались страшно, и все дело под угрозой — знаешь, как с ними работать, с модными писателями!..
Лиз просто ушам своим поверить не могла.
