Я попал на крючок, и знал это, и проклинал сам себя. Я лежал на кровати в полумраке и все переживал, а стрелки часов ползли и ползли. Я решал, что же мне делать, когда Рош просунул голову в дверь:
– Половина восьмого, Джонни, пора вставать и собираться. Ты в порядке?
Я поднялся с кровати:
– Кажется, да. Вызови такси.
– Я сам тебя отвезу. Только помоюсь сейчас и через пять минут буду готов.
– Отлично.
Я побрызгал лицо водой, причесался и надел костюм, который принес Брант. Костюм хорошо сидел, но нисколько мне не нравился. Если бы моя одежда не была такой потрепанной, я бы ни за что его не надел.
Раздался легкий стук в дверь, и вошла Алиса:
– Джонни, ты классно выглядишь.
– Наверное, да.
Я подумал: «А что бы она сказала, если бы узнала, какую цену я заплатил за эти тряпки»?
– Том выводит машину. Удачи тебе, Джонни.
– Спасибо. Я рад, что тебя там не будет.
– Том хотел, чтобы я пошла, но я бокс не люблю. Я скрещу за тебя пальцы.
– Давай. Ну, пока. Спасибо тебе за все.
– Но ты ведь вернешься?
Вернусь ли? Мне очень этого хотелось.
– Конечно, но все равно спасибо.
– Положи вот это в карман. Он принес мне удачу, и я хочу, чтобы он помог и тебе.
Я взглянул на серебряный медальон, который она вложила мне в руку. На нем был изображен какой-то святой, и я с удивлением посмотрел на Алису:
– Спасибо, Алиса, но, может быть, мне лучше его не брать – а вдруг потеряю?
– Положи в карман и забудь. Он принесет тебе удачу.
Так я и сделал. Я положил медальон в карман и забыл о нем.
Я сбежал вниз по лестнице и вышел на улицу, когда у дома остановился большой «кадиллак» Петелли. Бенно сидел за рулем, а Брант – сзади.
– Я подумал, мы можем тебя подбросить, – сказал Брант, выглядывая из окна. – Чувствуешь себя нормально?
– Да. Я еду с Рошем.
– Ты едешь в этой машине, – прорычал Пепи, подходя сзади. – Мы не будем спускать с тебя глаз, пока бой не кончится.
Рош не появлялся. Заводиться не стоило.
– Скажи Тому, что я уехал с ребятами! – крикнул я Алисе, которая смотрела на нас из дверей кафе.
Я сел рядом с Брантом. Мы быстро поехали по пустынным улицам. Похоже, все население Пелотты улеглось спать. Мы подъехали к сверкающему огнями стадиону, и Пепи, не оборачиваясь, сказал:
– Третий раунд, Фаррар, или тебе крышка.
– Не утруждайся, – ответил я. – Я и в первый раз услышал.
Мы двинулись по бетонному подъезду. Он уже был забит машинами, но Бенно рулил, не снижая скорости.
– Как только все кончится, – вполголоса сказал Брант, – я принесу тебе наличные. Машина стоит у заднего выхода. Там полный бак бензина – садись и поезжай. О’кей?
Я что-то пробурчал в ответ.
Бенно резко затормозил на стоянке; мы вышли и быстро двинулись к боковой двери. Пепи распахнул ее, и нас встретила волна горячего, пахнущего потом воздуха.
– Все забито, – сказал Брант. – Ни одного свободного места.
Мы поднялись по бетонной лестнице, толкаясь среди зрителей, которые занимали свои места. Некоторые узнавали меня и хлопали по спине, желая удачи. В проходе я остановился, чтобы взглянуть на ринг. Уже шел один из предварительных боев. Ринг, освещенный яркими лампами, находился словно в миле от меня, а от рева толпы, казалось, сотрясались стены.
– Давай, давай, Фаррар, иди переодевайся, – подтолкнул меня Брант.
У дверей раздевалки меня поджидала обычная толпа репортеров и зевак, но Брант их не впустил.
Он с трудом закрыл дверь, оставив Пепи беседовать с ними.
Уоллер дожидался меня.
– Не жди, – сказал я Бранту. – Генри все сделает.
– Послушай… – начал Солли, но я оборвал его:
– Я не хочу, чтобы ты тут ошивался, и не хочу видеть тебя на ринге. Генри сделает все, что надо.
Брант пожал толстыми плечами. Его лицо стало лиловым.
– Ну хорошо, если ты так хочешь. Не надо на меня обижаться. Я ничего не могу поделать.
– Может быть, но ты меня втянул в это дело, и я не хочу тебя видеть.
– Не откалывай номеров, Фаррар, – сказал Брант, повернувшись, чтобы уйти. – Ты в дерьме по уши, и выхода у тебя нет.
– Вали!
Он ушел, а я начал раздеваться. Рядом стоял Уоллер, и его черное лицо было озабочено.
– Расслабьтесь, мистер Фаррар, – сказал он. – Выход у вас только через ринг.
