При этом мобилизация, объявленная еще покойным кондитер-президентом, полностью провалилась. Народ, понимая, что в ближайшее время закончится все и сразу, на призывные пункты не шел, ховаясь по разным углам в меру собственной фантазии, а те мобилизованные, которых подчиненным Арсена Авакова все же удалось наловить, разбегались с призывных пунктов кто куда при первой же возможности. Особенно плохо мобилизация шла на западной Украине. Если на востоке Украины удалось собрать десять-пятнадцать процентов намеченных к мобилизации контингентов, то во Львовской, Волынской, Ивано-Франковской и Черновицкой областях желающих класть головы за заранее проигранное дело оказалось в несколько раз меньше. Ну такой уж там народ, чуть что – и в схрон.
Собственно, вокруг этих территорий, до тридцать девятого года составлявших польские Всходние Кресы, развивалась отдельная интрига. Пятого числа посол Польши в Москве Влодзимеж Марчиняк, был вызван в Российский МИД. Там ему было заявлено, что если в условиях утраты централизованного управления на Украине означенные области согласно Крымскому прецеденту проведут у себя референдумы и через вхождение в состав Польши уйдут в вожделенную ими Европу, то ни Российская Федерация, ни Федеративная Украина возражать против этого не будут. Скатертью дорога. А вот на Белоруссию, просьба рот не разевать. Это наш союзник. Зубы выбьем и скажем, что так и было. Эта новость вызвала в Польской Республике такое же брожение умов, как и пачка дрожжей, брошенная в ветхий сельский сортир. Раскололась даже находящаяся у власти партия писюков[35]. Одни кричали, что Польша должна быть от можа до можа (то есть от Балтийского до Черного моря), другие вполне трезво говорили, что надо брать что дают, пока Путин добрый. А то на Черновицкую область облизывается Румыния, а на Закарпатье Венгрия. Как бы не передраться внутри ЕС и НАТО. У всех перед глазами пример Турции и Греции, которые, будучи членами НАТО, между собой находятся на ножах.
Впрочем, когда паны впадают в подобные споры, то это у них надолго. Пока они там лаялись, в ночь с пятого на шестое, под прикрытием боев в Донбассе началась сухопутная фаза операции «Яростный Полдень» и, как правильно предсказал фрау Меркель граф фон Брокдорф-Алефельд, удары были нанесены в обход районов уже идущих боев – там, где у украинской армии и вовсе не было никаких сил, потому что все уже было стянуто на Донбасс.
Первой в пренеприятнейшем положении оказалась украинская группировка, атакующая позиции луганских ополченцев под Станицей Луганской и поселком Счастье. Российская группировка, выдвинувшаяся в их тылу от границы по дороге Чертково-Старобельск, на рассвете вошла в Сватово, а к полудню шестого числа освободила от националистических формирований Северодонецк и Купянск, после чего глубокое окружение примерно трети всей украинской группировки стало свершившимся фактом. Командовали этой операцией российские офицеры, за Вратами неоднократно насиловавшие оригинальный (германский) вермахт, и нынешние украинские последыши тех вояк проблемой тоже не стали. Организованные попытки прорыва пресекались ударами авиации и артиллерии, и уйти со своих позиций украинские вояки могли либо своими ногами, подняв руки «у плен», либо прямо на тот свет вслед за теми приятелями, которые уже упокоились во время безумных атак.
Одновременно другие части российской армии, дислоцированные вдоль украинской границы, в оперативной пустоте, используя в качестве танковых магистралей асфальтированные дороги, начали свое стремительное продвижение к Днепру. Все как учил в свое время милейший Гудериан: танки и мотопехота опрокидывают аэродромы и уничтожают мелкие гарнизоны, а авиация расчищает им дорогу, уничтожая заслоны и громя выдвигающиеся для парирования ударов вражеские части. Только выдвигаться особо было нечему – все сожрал проклятый Донбасс. Последовательно, а где-то и параллельно, из-под националистической оккупации были освобождены Харьков, Сумы, Чернигов, Полтава, Днепропетровск (которому сразу уже вернули его прежнее имя), Кременчуг. К вечеру восьмого числа российская армия практически повсеместно вышла на линию Днепра, а утром девятого числа, наведя понтонные переправы взамен мостов, взорванных людьми Авакова, вошла в столицу Федеративной Республики Украины, древний город Киев.
