Чернов, разложив на коленке книгу Чанова, внимательно рассматривал графики и схемы, которые ему никогда не пригодятся.
— Я вот одного уразуметь не могу, — сказал Женя, не отрываясь от книги. — То ли персонал станции чего-то боится, то ли они просто не хотят посвящать нас в свои тайны.
Прошин, округлив глаза, посмотрел на товарища.
— Посвящать в тайны…, — медленно проговорил лейтенант. — Ты думаешь, хм… думаешь, раз у них общая тайна, то… Они скопом этого Чанова забили?
Капитан закашлялся.
— Признаться, я о таком даже и не думал.. А ведь это идея… Но для этого Чанову нужно стать Иисусом. Или Антихристом. Надо дальше их потрясти. Всех! Основательно! Авось, чего и вытрясем.
Сергей будто и не слышал его, продолжая думать о чём-то своём. Смотрел в иллюминатор, и губы его беззвучно шевелились. Наконец повернулся к Чернову:
— Они что-то скрывают, это факт! И знаешь, можешь называть меня параноиком, но это связано со Странником. Не знаю, каким образом. Но я чувствую. Вот только что это ко мне пришло… Какое-то новое ощущение.
Чернов фыркнул, как недовольная лошадь:
— Ты, братец Эмпатий, и, правда, в паранойю ударился. Странник объявился несколько дней назад. Чанов уже полгода как пропал. Где логика?
Эмпат вскочил, походил по помещению, увеличил громкость плеера.
— Согласен, нет логики. Но я чувствую. Есть связь. Пока это всё, что я скажу. Ну, Андрею, конечно, этого знать не надо, он и так меня на привязи держит, а тут и вовсе в комнате запрёт. В смирительной рубашке. Но я своим чувствам обычно доверяю.
Женя, несмотря на то, что тоже доверял чувствам паранорма, в связь гибели Чанова с появлением Странника так и не поверил. Доказательств никаких, а верить только на основании интуиции и эмпатии нельзя, для него это не являлось аргументом.
Дверь в каюту распахнулась, и показался майор Глыба.
— Так, ребята, вынужден вас минут на десять оторвать. Дуйте в комнату отдыха, у нас там партсобрание. В детективов после поиграете.
Сказав это, закрыл дверь и ушёл собирать взвод. Через пять минут все, кроме дневальных, находились в комнате отдыха. Работники станции пришли все. Приглушённо работал телевизор, передавая старую запись новостей с Земли. Андрей, завладев вниманием собравшихся, заговорил:
— Некоторое время назад с базы «Коперник» пришло сообщение, что в секторе «МНС-1» зарегистрировано сильное магнитное возмущение. И не в одном месте, а в нескольких. Точные координаты установить не удалось, но, судя по всему, это Странник. По тому, как пришелец перемещается, становится ясно, что тот каким-то образом использует нуль-пространство для переходов. То есть, теоретически сейчас находится на территории нашего взвода, а через минуту запросто может оказаться на Красной площади в Москве, если пожелает.
Прошина заинтересовало это сообщение.
— Возмущения эти, они происходили в разных местах в разное время? Или одновременно?
Глыба задумался.
— По времени…, — майор наморщил лоб. — Практически одновременно в нескольких точках. Если это тебе что-то говорит, то думай.
Эмпат замолчал, переваривая информацию. Говорит ли это ему хоть о чём-нибудь? Пожалуй, нет. Хотя нужно подумать… Что-то в этом есть. Но вот что?
Андрей продолжил:
— В связи с этим работникам станции выходить на поверхность запрещено. Особенно во время поиска Странника. Чтобы обойтись без неприятностей, давайте договоримся — вы сидите в жилых комплексах и никуда не выходите.
В комнате повисла тишина. Всех слегка шокировало это заявление. Лафайет так вообще побледнел не то от возмущения, не с перепугу. То, что почти все сотрудники станции чего-то боялись — бросалось в глаза.
— А с сегодняшнего дня вам также запрещены любые радио-переговоры. Ваша радиостанция заблокирована полчаса назад. Надеюсь, вы понимаете, что это не моя прихоть. Таковы обстоятельства. Алексей, вас это особо касается. Почините свой бот потом.
Железнов кивнул и спросил о компенсации, ведь ребята теряют кровные марсорубли. Глыба ответил, что он не бухгалтер, а солдат, и этот вопрос не к нему. А насколько затянутся поиски Странника и сколько марсианских деревянных придётся выплачивать ОсОбу, майор не знал. Может быть, всё разрешится в считанные минуты, а может, затянется на месяцы.
