Конец лета 19… года ознаменовался для молодого военкора, двадцатитрехлетнего лейтенанта Добрынина, первым серьезным заданием. Командировкой в Забайкальский военный округ. Там недавно созданная группа пограничников ловила китайских браконьеров, истреблявших на нашей территории уссурийских тигров. У себя в Поднебесной в погоне за целебными тигриными усами, когтями, костями и требухой они перебили уже всех полосатых красавцев. Подчистую.
Командировка удалась. Никита сполна нюхнул пороху, сдружился с молодцами-погранцами и даже лично задержал прыгучего, как бешеный кузнечик, ловкача китаезу. Тот махал ногами и большим разделочным ножом с поистине нечеловеческой скоростью, но не уследил за Никитиным левым кулаком, а потому остался без четырех зубов, зато с бандажом на сломанной верхней челюсти. Повторим: верхней челюсти!
Встретил лейтенант Добрынин в районе Уссури и свою большую любовь. Любовь звали Элла, Элка, Элечка. Она была дочкой пограничного подполковника Браславского и первой красавицей всего Еврейского автономного округа. Точнее, если говорить именно о еврейских красавицах, последней. Спустя два года она, уже побывав Никитиной женой, укатила в свои палестины делать бизнес или что еще – Лехе было безразлично. После развода Добрынин знать ничего не хотел о ее тамошней жизни.
В столицу тогда, после первого служебного задания, Никита прибыл только к Ноябрьским праздникам. В косматой волчьей дохе, в перепоясанных ремнями летных унтах, при титанических рогах изюбря под мышкой и с третьей звездочкой на погонах. Но главное – с несколькими толстыми блокнотами материалов в чемодане. Материалов этих хватило бы не то что на статью – на книгу.
Однако выяснилось, что знаменитого журнала «На плечо!» больше не существует, а все работники уволены из рядов Вооруженных сил. Без выходного пособия и без пенсиона. Так что будьте счастливы, безработный дембель Добрынин.
Нельзя сказать, что Никита сильно расстроился. Будучи действительно счастливым, он вернулся к Элке, без которой не представлял дальнейшей жизни. Расписались тут же.
Добрынин, не испытывая особой тяги к постоянной службе, околачивал вместо груш приамурские ильмы. Подрабатывал пером. Клепал статейки для регионального отделения «Комсомолки». Подписывался Джузеппе Куло. Батрачил литературным негром, производя три-четыре книжки в год. Книжки были знатные. «Не попадайся Аллигатору на зуб». «Аллигатор. Ноусэры стреляют с корточек». «Аллигатор против сомиков кандиру». Деньги тоже выходили приличные. А то, что на обложках красовалось чужое имя, так это пустое! Сомнительной славы Аллигаторова родителя Добрынин не желал.
Потом Элка вдруг сказала «прости-прощай» и улетела к синайским гобеленам и Голанским высотам.
Никита стремительно пропил с горя все добро, добытое челюстями Аллигатора и корточками ноусэров, включая квартиру в центре Биробиджана, и мотнул к родителям, в Черемысль. А через месяц, устав от отцовского ворчания, перебрался в Картафаново.
Устроился санитаром в морг, пописывал заказные и рекламные статейки. Развивал и без того немаленькую силушку изометрической гимнастикой по методу Анохина. Описание метода он отыскал в журнале «Нива» за 1909 год.
И вот здесь-то, собирая материал для щедро оплаченной серии статей о детско-юношеской спортивной школе «Свинцовая перчатка» (башлял директор «Перчатки», более известный в Картафанове как Бакшиш, организатор подпольных боксерских турниров), Никита встретил Илюху Муромского. Тот, конечно, давненько вышел из детско-юношеского возраста, но Бакшиш редко бросал на волю судьбы выпестованных в «Перчатке» талантов. Особенно обладающих великолепно поставленным ударом супертяжеловесов-нокаутеров.
Мужчины живо прониклись взаимным уважением. Илюха по широте души раскрыл новому другу всю подноготную картафановского спортивного бизнеса. Шанс отблагодарить Муромского представился Никите очень скоро. Буквально за пару часов до знаменательного сошествия витязей с васнецовского полотна.
Словно сам сатана подвиг его оставить в то последнее майское утро прохладную, благоухающую хвоей и тленом утробу картафановского морга, облачиться в пижонскую джинсу и направить стопы в расположение «Свинцовой перчатки».
