Расплатившись за проезд и выждав некоторое время, Салимов вошел в подъезд дома, нажал кнопку звонка. Дверь открыл подвыпивший мужчина, который долго не мог понять, зачем и от кого пришел к нему незнакомый интеллигентный человек. Затем, разобравшись, крепко стиснул руку гостя и, широко открыв дверь, пригласил в комнату. Увидев там другого мужчину, Салимов в нерешительности остановился.
— Заходи, заходи, дорогой, не стесняйся! — закричал гостю веселый компаньон.
— Это мой сосед, железнодорожник Расул Ахунов, — пояснил хозяин.
Салимов, не зная, как вести себя дальше, замялся:
— Благодарю, хозяин, я, пожалуй, пойду. Забегу в другой раз...
— Так нельзя! Раз ты знаешь Ивана, друга и брата моего, значит, ты и мой друг и брат! Садись — и никаких гвоздей!
Салимов присел к столу, залпом выпил полстакана водки, начал закусывать, размышляя, как бы поскорее отделаться от этой компании. Не успел еще закусить, как ему долили стакан и потребовали выпить «штрафной». Салимов попытался подняться, чтобы уйти, но хозяин бережно усадил его на место.
Вскоре сосед, попрощавшись, ушел домой.
Половинкин втянул Салимова в разговор, хвалил Бандурина за умение пить, вспоминал, как они однажды в Ташкенте откупили весь ресторан и заставили около него дежурить с полдесятка таксистов, которым Иван заранее оплатил за день работы, чтобы они развезли его пьяных гостей по домам...
— В честь чего это было? — спросил Салимов.
— Иван уезжал на курорт в Ялту. С молодой женой Валькой из Якутска ехал. О-ох, и покутили тогда! Есть что вспомнить.
Салимов решил действовать. «Сашка Половинкин — старый проныра и спекулянт. Несколько раз летал на Колыму за золотом к своему другу Морозову», — вспоминал он разговор с Иваном Бандуриным в Кисловодске.
— Вы что, живете один? — осторожно поинтересовался Салимов.
— Жена уехала к дочери в Мары. Внучка приболела...
— И до сих пор не работаете?
— Лето работал проводником. Сейчас отпуск взял. Деньги пока есть. Обхожусь...
— Ты же спекулянт, — Салимов в упор посмотрел на Половинкина. — У тебя, наверное, миллион в кубышке припрятан?
— А это не твое дело, господин хороший! Это мы сами знаем, сколько у нас грошей... — ответил Половинкин.
— Нет, друг, это как раз мое дело... Я все знаю о твоих делишках. И про спекуляцию золотом, и о том, что ты к Морозову летал, и все другое... Не пора ли тебе расплачиваться за эти безобидные занятия?
— Ты что — прокурор?
— Не горячись, голубчик! Не прокурор, но знаю о тебе все. Я давно тебя караулю.
— Хочешь взятку за молчание?..
— И опять не угадал. Я ни рубля от тебя не возьму. Мне нужны твои советы, твои наблюдения за жизнью.
— А ты сам слепой? Ничего не видишь?
— Вот это ты угадал. Из-за границы я недавно приехал...
— Выходит, это я твоим шпионом буду? На тебя стану работать? Ну, это ты брось!.. Очумел?! Меня, фронтовика, шпионом решил сделать?.. А ты знаешь, что я своей кровью землю полил, что у меня в легких осколок от фашистской мины сидит?.. И чтоб я стал шпионом и предателем?.. Этому не бывать! Слышишь, дуб мореный, не бывать!!! — Половинкин схватил со стола пустую водочную бутылку и резко замахнулся.
Салимов успел схватить его за руку.
— Успокойся, осел! Мы оба погибнем в застенках МГБ! Чего орешь?
— Я тебе покажу, г-гад, застенки! — разошелся Половинкин. — Ишь, шантажист нашелся!.. А я не вор! Не тебе мои гроши считать...
Салимов, не ожидавший такого оборота, решил по-быстрому ретироваться. Однако хозяин преградил ему путь. Чуя недоброе, Салимов размахнулся и, ударив Половинкина в челюсть, бросился к выходу.
— Помогите! Держите его! — выплюнув несколько зубов, заорал Половинкин в открытое окно, когда Салимов уже выскочил на дорогу и заметался, пытаясь поймать какую-нибудь автомашину. Из-за угла выкатилась серая «Победа» и остановилась. Шпион плюхнулся на заднее сиденье, где уже находился один пассажир. Вслед за Салимовым подсел еще один крепкий, широкоплечий пассажир. Рядом с шофером сиденье тоже было занято.
— Куда едем? — отдышавшись, спросил Салимов.
— В центр, а вам куда?
— Тоже в центр.
Через несколько минут «Победа» затормозила у здания Министерства госбезопасности республики.
