– Автомобиль? – переспросила Дайана. – Не понимаю. Ты хочешь автомобиль?
– Нет-нет, автомобиль мне не нужен. Я же не умею водить. Просто Уолт как-то обмолвился, что неплохо было бы иметь автомобиль. Но – на днях я и соседке своей то же самое сказала – нет ничего плохого в том, чтобы просто ездить на автобусе. В конце концов, сотни калек на автобусе ездят.
– Но ведь сейчас я вас вожу. – Байрон видел, что Дайана опять говорит очень осторожно и неуверенно, словно тот язык, на котором они разговаривают с Беверли, для нее не родной. – И мне это совсем не трудно.
– Но это трудно Джини. Стоит ей сесть в твою машину, как она сразу все вспоминает, а потом ей ночью снятся кошмары. Собственно, в основном из-за этих кошмаров я так устаю и чувствую себя совершенно измученной. А вот чего бы я действительно хотела… – Она не договорила. – Нет, не скажу, не могу сказать!
– Может быть, все-таки попробуешь? – тихо предложила Дайана.
– Чего мне действительно хочется, так это иметь свой орган!
Байрон судорожно сглотнул: он представил себе, что Беверли держит в руках какой-то окровавленный орган, например сердце. Словно прочитав его мысли, она с улыбкой пояснила:
– ОргАн, а не Орган. В любом доме нужна музыка.
Возникла пауза. На этот раз первой ее нарушила Дайана:
– Значит, не морозилку? – спросила она.
– Нет.
– И не автомобиль?
– Нет-нет.
– Ты хочешь именно орган?
– Да, «Вурлитцер». Как тот, который вы слушали, когда без меня ездили на побережье. Как раз такой сейчас выставлен в витрине универмага.
Дайана явно растерялась и с трудом подбирала слова:
– Но… как же я… То есть какие-то мелочи мне вполне по силам, но… – Она вдруг умолкла; выглядела она совершенно растерянной. – Что я скажу Сеймуру? И потом, разве ты умеешь играть на органе? Я не знала.
– Я и не умею на нем играть, – сказала Беверли, – но чувствую, что легко научилась бы и даже пристрастилась бы к этому. Мне главное на учебу настроиться. А что касается Сеймура, то, полагаю, тебе вновь придется применить тот же трюк с оторванными корешками. Ведь раньше это вполне срабатывало. У тебя ведь богатый опыт, верно, Ди?
* * *
Орган доставили на Дигби-роуд сразу после выходных. Дайана отправилась прямиком в указанный магазин и оплатила покупку чеком. Если верить Беверли, половина обитателей Дигби-роуд собрались посмотреть, как четверо носильщиков снимают орган с грузовика и пытаются пронести его через калитку, а потом по узенькой садовой дорожке. Беверли сказала, что большинство ее соседей никогда не видели, как товары доставляют на дом, а уж электрооргана фирмы «Вурлитцер» им видеть и подавно не доводилось. Калитку в итоге пришлось снять с петель, и, по словам Беверли, самое удивительное – что калитка даже не скрипнула, когда рабочие ставили ее на место.
Орган установили в гостиной, напротив новых вращающихся, как в пивной, дверей, ведущих на кухню. К органу прилагался специальный табурет с двойным сиденьем и подушкой в кожаном чехле, сиденье можно было поднимать и опускать, а под ним имелся удобный ящик для хранения нот. Едва Беверли воткнула вилку в розетку, как орган сам собой замурлыкал, и над клавиатурой взметнулся вихрь зеленых и красных огней.
В последующие несколько дней визиты Беверли в Кренхем-хаус совершенно прекратились, и Байрон заметил, что Дайана снова начала волноваться. Она дважды ездила на Дигби-роуд, но только проехала мимо дома Беверли, ни парковать машину, ни заходить к ней она не стала. По ее словам, там не было ни малейших признаков жизни, даже белье на веревке не висело. Но уже в четверг Беверли снова позвонила им из автомата и сообщила, что нога у Джини совсем разболелась, поэтому они так долго и не приезжали. Байрон в эту минуту сидел у ног матери и слышал каждое слово.
– Джини так ужасно страдала, бедняжка, что я даже на минутку не могла из дома выйти, – говорила Беверли. – Но есть и хорошие новости.
– Вот как? – Дайана плотнее прижала трубку к уху, и Байрон заметил, как она скрестила пальцы, отгоняя нечистую силу.
– Мой орган! – сказала Беверли. Ее голос был несколько искажен связью, и Дайана переспросила:
