— Что ты имеешь в виду? — насторожился Петрушин.
— Сейчас у нас самый благоприятный период, — пояснил я. — Весна, начало лета. Вопреки расхожему мнению, клещи не сидят в засаде на деревьях и не сигают сверху на свою жертву. Любой индивид, знакомый с азами акарологии, скажет вам, что эти самые вреднючие клещи живут как раз в траве.
— Не в курсе насчёт этой твоей акары, но клещей у нас навалом, — беспечно отмахнулся Вася. — Особенно в начале лета. Море! С лесу домой приходишь, надо догола раздеться и осмотреться. А сзади пусть кто из мужиков посмотрит. Ну, где не видно. В меня сколько раз впивались — ничего! Жив, и не дурак вроде.
— Ты просто очень везучий, — я усмехнулся — общепризнанный мастер войсковой разведки Вася в быту на удивление наивен и прост, как сибирский валенок. — Если клещ присосался — это необратимый процесс. Инфекция уже поступила в кровь. То есть это в том случае, если клещ инфицирован. В общем, если прокушен поверхностный эпителий, клеща можно уже не снимать. Остаётся только ждать проявления симптомов по окончании инкубационного периода. Геморрагическая лихорадка — раньше, энцефалит — позже, примерно через месяц.
— Точно! — вспомнил Петрушин. — У нас в училище один тип дураком стал аккурат через месяц после того, как его клещ цапнул. Медик сказал: «клещевой энцефалит». Как сейчас помню.
Тут Вася радостно разулыбался и, ухватившись за понравившийся диагноз, продекламировал:
— Клещевой энцефалит — он ведь сразу не болит! Тихо прыгнет и укусит, через месяц — инвалид!
— А ты тут не на курорте, — разом посуровевший Петрушин толкнул распоясавшегося соратника в бок и озабоченно осмотрелся — как будто ожидал увидеть как минимум взвод ощетинившихся клещей, приготовившихся к атаке. Затем обернулся ко мне и попенял на вредность:
— А ты, профессор, мог бы и промолчать. Теперь я буду всё время об этом думать. Между прочим, у меня уже полчаса задница чешется — как будто укусил кто...
— Давай заголяйся, — живо предложил Вася. — А то я уже забыл, как выглядит твоя жопа...
— Да пошли вы оба! — в сердцах буркнул Петрушин. — Хватит придуриваться, у нас тут дело...
Да, давайте о деле. Мы же тут в засаде.
Наш «засадируемый» — Алихан Межиев. Некогда подручный некоего Лечи Усманова. Лечи мы взяли в марте сего года по разработке «Чёрная вдова», и он благополучно сдал нам всех своих приспешников.
Мотивации сдачи приводить не стану, это больше в компетенции Петрушина. Но факт — сдал. Кое-кого отловили сразу же, а этого Алихана прошляпили. Он из низшего звена исполнителей, его специализация — организация транспортировки взрывчатки. То есть даже не убийца или собственно диверсант, а просто «технический персонал».
Лечи дал наводку по адресу временного нахождения Алихана — город Моздок. Мы сообщили территориальным представителям МВД, а когда те затеялись арестовывать этого товарища, его уже и след простыл. Примечательно, что информация была закрытого характера и отреагировали местные менты очень проворно: в обед получили наводку и спустя всего час поехали брать.
В общем, пришлось нам довольствоваться лишь его фотомордочкой в трёх ракурсах, обнаруженной в архиве милиции, и подробной ориентировкой. Резонно предположить, что у местной диаспоры в милицейской среде присутствует хороший информатор. Настолько хороший, что имеет доступ к информации закрытого характера...
Алихана нам подарил предводитель нашей команды — полковник Иванов. Замечательный товарищ наш полковник! На ровном месте замечает то, чего другие в упор не видят. Или не желают видеть...
Приехал полковник в понедельник с еженедельным отчётом, после обеда попросил у Вити (это спецпредставитель президента по ЮФО, о нём — позже) машину на базар смотаться... Смотался. Заметил. Память у полковника просто феноменальная, все ориентировки, единожды просмотренные, помнит наизусть. А уж те, что проходят по его тематике, — и подавно.
Алихан был на базаре один — зелень брал. В принципе, в «девятке», на которой он приехал, был ещё один мужчина. Но «девятка» находилась далеко, а Иванов близко. Если бы на месте Иванова оказался Петрушин, никакой операции не было бы. Двинул бы красавцу промеж глаз да привёз Вите как трофей.
