Операция 'Миф', или Сколько раз хоронили Гитлера - страница 40

Осмотром мест, указанных опознавателем Менгесхаузеном, была установлена правдивость его показаний: во время патрулирования 30 апреля 1945 года Менгесхаузен мог из окна Голубой столовой прекрасно наблюдать за происходящим у запасного выхода из "бункера фюрера". Тем более правдивы показания опознавателя Менгесхаузена, так как из названной им воронки "..."{58.5} мая 1945 года нами были извлечены обгоревшие трупы мужчины и женщины и две отравленные собаки, которые другими опознавателями опознаны, как принадлежавшие Гитлеру и его личному секретарю Ифе Браун.

Глазомерная съемка места обнаружения трупов Гитлера и его жены и фотоснимки мест, названных опознавателем Менгесхаузеном, к акту прилагаются.

О чем и составлен настоящий акт...{58.6}"

Почему же в акте было пропущено указание на день "извлечения"? Это было косвенное отражение почти анекдотической ситуации, в которой оказался Клименко. Когда 5 мая он захотел вывезти найденные 4-го трупы из сада имперской канцелярии, то это оказалось не так просто. Сад охранялся отделом контрразведки 5-й ударной армии. Вечером 4-го Клименко посоветовался со своим заместителем Дерябиным. "Червячок сомнения", по словам Клименко, его одолевал: "Давай выкопаем эти два трупа". Но как? Пришлось на рассвете тела... выкрасть. Тайком пробрались в сад, выкопали трупы Гитлера, Браун и двух собак, завернули в одеяла, положили в деревянные снарядные ящики, затем отвезли уже не в Плётцензее, а в отдел контрразведки штаба 3-й ударной армии, находившегося в северном пригороде Берлина Бух.

Письмо доктора Фауста

Здесь в истории поисков наступила некоторая пауза. Командование в Берлине - заместитель Жукова генерал-полковник Иван Серов, начальник фронтового управления "СМЕРШ" Вадис могли быть довольны - они уже заполучили Геббельса, в Москве об этом знали. Потом последовала краткая история псевдоГитлера.

Но в 3-й ударной армии не успокоились. Во-первых, предстояло провести судебно-медицинское обследование найденных трупов. Кто должен был этим заняться? По штатному расписанию во фронтовом управлении имелось военно-санитарное управление, в его составе - главный судебно-медицинский эксперт и его служба. Служба не подчинялась "СМЕРШ". Но здесь действовали "высшие силы". Так как в Москву уже было доложено, что труп Геббельса найден, и это донесение пошло туда напрямик (минуя "СМЕРШ") от политических и разведывательных органов, офицеры которых присутствовали при освидетельствовании трупов во дворе тюрьмы Плётцензее, также напрямик из Москвы было дано указание члену Военного совета фронта генерал-лейтенанту Телегину (с ним, кстати, у "смершевцев" были плохие отношения) организовать медицинскую экспертизу. Телегин, как он вспоминал в беседе со мной в 1967 году, вызвал к себе начальника медслужбы и дал соответствующие указания, тот передал эту команду главному эксперту - подполковнику медслужбы Фаусту (да, именно такое имя!) Шкаравскому.

Пусть о дальнейшем расскажет сам Шкаравский, как он сделал это в письме на мое имя. Я раньше не публиковал это письмо - может быть, потому, что вскоре после его получения поехал к Шкаравскому в Киев, и разговор с ним был для меня важнее, чем письмо. Но сейчас надо документировать все, учитывая резкую критику в адрес доктора Шкаравского, которому судьба дала столь редкое имя - Фауст. Документ весь пронизан сознанием того, что ему выпало надолго произвести уникальное обследование, и он с честью справился с этим делом. Его никто не вынуждал, никто не подталкивал (отношения со "СМЕРШ" у него были напряженными), и он испытывал чисто профессиональное удовлетворение тем, что по мере сил исполнил долг врача и гражданина.

Вот его письмо, отправленное мне из Киева 10 октября 1965 года{59}.

"Глубокоуважаемый тов. БЕЗЫМЕНСКИЙ!

Прежде всего, прошу извинить за весьма запоздалый ответ, более месяца я не был в Киеве.

Те данные, которые я Вам сообщаю, являются, с моей точки зрения, историческими. Ведь речь идет о позорной кончине главного вождя мирового фашизма, на совести которого лежат многие миллионы человеческих жизней. Я знаю из своей практики, что вопросом о смерти Гитлера интересуются весьма часто. Этот вопрос мне лично задавали сотни раз, иногда слегка спорили со мной, но обычно мой ответ всегда их удовлетворял. А посему, чтобы и Вы с полным доверием отнеслись к моим данным, я скажу несколько слов о себе.