ДЕЛЛЕ мне сообщил, что ХЕНГЕЛЬХАУПТ вызвал меня для личного знакомства, но придется подождать некоторое время, так как он занят и не может меня принять.
Через два-три дня мне была организована встреча со СКОРЦЕНИ.
Вопрос: Где происходила эта встреча?
Ответ: ДЕЛЛЕ привез меня в служебный кабинет СКОРЦЕНИ на Потсдамерштрассе No 28. Кроме СКОРЦЕНИ в кабинете находились еще два неизвестных мне работника "СД".
В беседе СКОРЦЕНИ объяснял мне, какими личными качествами должен обладать террорист. По ходу разговора он рассказывал о деталях организованного им похищения МУССОЛИНИ. СКОРЦЕНИ заявил мне, что если я хочу остаться живым, то должен действовать решительно и смело и не бояться смерти, так как малейшее колебание и трусость могут меня погубить. СКОРЦЕНИ рассказал, как во время похищения МУССОЛИНИ он перепрыгнул через ограду замка, очутился в 2-х шагах от стоявшего на посту карабинера. "Если бы я тогда хоть на секунду замешкался,- заявил СКОРЦЕНИ, - то погиб бы, но я без колебаний прикончил карабинера и, как видите, выполнил задание и остался жив".
Весь этот разговор сводился к тому, чтобы доказать мне, что осуществление террористических актов в отношении специально охраняемых лиц вполне реально, что для этого требуется только личная храбрость и решительность и что при этом человек, действующий в операции, может остаться живым и стать "таким же героем", каким стал он - СКОРЦЕНИ.
Вопрос: Вы рассказали только о двух встречах со СКОРЦЕНИ. Когда же состоялась ваша третья встреча с ним?
Ответ: Третья встреча со СКОРЦЕНИ состоялась также в январе 1944 года в Берлине.
Вопрос: О чем вы говорили в этот раз?
Ответ: СКОРЦЕНИ в этот раз расспрашивал меня о Москве и пригородах и под конец прямо поставил передо мной вопрос - возможно ли осуществление в СССР такой операции, какую он провел в Италии? Я ответил, что затрудняюсь судить об этом, но, по моему мнению, проведение такой операции в СССР значительно сложнее, чем похищение МУССОЛИНИ из Италии.
Вопрос: Почему СКОРЦЕНИ интересовался вашим мнением по этому вопросу?
Ответ: У меня создалось впечатление, что СКОРЦЕНИ разрабатывает план похищения кого-то из руководителей советского правительства".
Допрос Таврина вели "тузы" чекистской колоды: начальник отдела НКВД по борьбе с бандитизмом генерал Леонтьев, заместитель начальника 2-го Управления НКГБ генерал Райхман и начальник отдела Главного управления "СМЕРШ" полковник Барышников. Протокол очень обширен и содержит показания Таврина о восточном отделе СД, о власовской армии и немецкой агентуре. Признаться, у меня закралось сомнение: не было ли это красивой фальшивкой, предусмотренной для того, чтобы отличиться перед Сталиным? Однако против этой версии говорит многое: во-первых, упоминание о покушении в мемуарах Шелленберга, во-вторых, тот факт, что Таврин (его настоящая фамилия Шило) и его жена (Адамчик) были использованы НКГБ для долгой и успешной радиоигры с их бывшими вербовщиками вплоть до апреля 1945 года. Наконец, известно, что после ареста Шило произошли изменения в организации охраны Сталина.
Финал же оказался традиционным: когда оба стали не нужны НКГБ, их предали суду за измену Родине и 1 февраля 1952 года на закрытом заседании Верховного Суда приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в марте - апреле 1952 года.
Покушение на Гитлера?
То, что с немецкой стороны задумывались о том, что надо ликвидировать Сталина, было вполне логичным. Но не менее логичными для НКВД были и планы ликвидации Гитлера. Опыт подобного рода уже имелся, если вспомнить об убийстве Льва Троцкого в 1940 году, ликвидации пронемецкого лидера украинских националистов Евгения Коновальца, о похищении ряда руководителей белой эмиграции. И если 5 июля 1941 года Берия создал специальную группу для организации разведывательной и диверсионной деятельности в немецком тылу, а начальником группы был назначен генерал НКВД Павел Судоплатов убийца Коновальца, а его заместителем Наум Эйтингон - руководитель убийства Троцкого, то как было этим двум профессионалам не задуматься об убийстве Гитлера?