— Насчет мясорубки это, конечно, сильно сказано, — хмыкнул Никита, — но и со здешней войной не сравнить. Каковы, например, здесь военные потери за два месяца? Отвечаю — по данным ООН, двадцать шесть человек с обеих противоборствующих сторон. Из них семнадцать раненых. Так что здесь рай по сравнению с криминальной стрельбой в России. Ну разве что за эти два месяца двести человек от эпидемии «тофити» скончалось, так это уже по другой статье проходит.
— Знаете что, Никита, я вам на это отвечу? Покушайте хорошенько, — неожиданно посоветовал Сан Саныч, выкладывая на стол лепешки и вяленое мясо. — А то смотрю, захмелели вроде, чушь нести начинаете.
— Может, и охмелел, — согласился Никита, отламывая кусок лепешки и следуя совету доктора. Однако его все же понесло: — Но вы меня со Стэцьком в один общий дом не сажайте. Разные у нас дома — Россия и Украина. Знаете, что он первым делом сделает, когда к себе, на Украину, вернется? Нет? Так я вам скажу. Пойдет «до сусиды» и… И напьется с ним вдрызг. И будет потом с ним песни орать и планы строить, как «клятым москалям» за брата отомстить, поскольку это они виноваты, это все их козни, что «сусида» на брата топор поднял. Вот.
— Кушайте, кушайте, — увещевал Сан Саныч. — Хотите, я вам кофе сварю?
Никита замолчал.
«Что-то я расклеился, — подумал он. — Ну что мне стоило этому законченному националисту шею свернуть? В один момент. Причем сделать это так, что и доктор бы ничего не заподозрил. Однозначно решил бы, что исключительно в целях самообороны…»
— Кофе? — переспросил он и кивнул. — Кофе буду.
«Прав доктор, чушь ты городишь… — продолжало крутиться в голове. — И на словах, и в мыслях. Если шею Стэцьку свернуть, тогда на своей миссии можно ставить жирный крест. А это плохо, несмотря даже на то, что результаты расследования, похоже, ничего положительного не выявят. Конечно, отрицательный результат — тоже результат, но точку пока ставить рано…»
Кофе пили на веранде. Никита взял себя в руки, насухо вытер стоящий там столик, вынес плетеные кресла. Бунгало построили в чаще джунглей лет пятнадцать назад в пятистах метрах от деревни — ближе запрещало табу. Сейчас, когда знахарь Сяна-Сяна стал для жителей деревни как бы своим, можно было перенести бунгало и поближе, но у доктора Малахова не было на это ни средств, ни, честно говоря, желания.
Кофе пили молча — парная духота джунглей, окружавших бунгало со всех сторон, не располагала к разговорам. Мерный рокот тропического ливня сменился дикой какофонией всего живого. Джунгли свиристели, душераздирающе орали, замогильно ухали, абсолютно заглушая шелест капели с полога леса после недавнего дождя. Изредка издалека доносилось стрекотание автоматов. Свайная постройка в какой-то степени защищала от нашествия змей и грызунов, но от насекомых спасения не было. Никита то и дело щелчком сшибал со стола крупных, наглых жуков. Впрочем, сшибал машинально, больше по привычке — месяц, проведенный в джунглях, позволил более-менее адаптироваться к необычным условиям, и таракан в супе уже не шокировал его.
Следующим за пигмеем и Стэцьком визитером был посыльный из деревни. Он принес свежие новости и корзинку с провизией — своего рода паек знахаря, ежедневно передаваемый сюда старостой. Провизию — жареных цыплят, лепешки, фрукты — Никита попробовал сразу, а новости узнал чуть попозже, когда посыльный ушел. Говорили они с Сан Санычем на местном наречии, которого, естественно, Никита не знал.
— Еще двоих из деревни госпитализировали, — вздохнул доктор, доставая из корзинки цыпленка. — Кстати, почтальон заболел, так что не ждите скоро писем. А по моему профилю вроде бы больных нет… Либо и они к американцам подались.
Он положил цыпленка в глиняную миску, оторвал ножку, но есть не стал. Внимательно, чересчур внимательно посмотрел в глаза своему санитару и вдруг предложил:
— Никита, а как вы смотрите на то, чтобы мы еще по пять капель? Так сказать, для профилактики? Вам не повредит?
Вообще-то доктор пил мало — мензурку-другую в день, не больше. Но, видно, сильно зацепило его профессиональную гордость то, что, не взирая на его умение, знание и долголетнюю практику, местные жители предпочли обращаться к новоявленным докторам.
