— Но ведь не было никакого убийства, господин подполковник?! — едва ли не хором возмутились конвойные.
— Правильно. Не было. Но, видимо, планировалось… Я прав, гражданин Аничков?
— Да, — глухо ответил бывший террорист и приват-доцент.
— Может, теперь расскажете все, что знаете об этих готовящихся безобразиях?
— Текст воззвания должен был попасть во все крупные газеты обеих столиц и губернских городов сразу после убийства посла… Как только из Москвы придет известие…
— Когда это должно произойти?
— На днях… Посол уже выехал туда…
— Так, Антон, продолжай допрос, а мне придется срочно координировать операцию в связи с открывшимися обстоятельствами, — распорядился Голицын и быстро вышел.
Разговор с Москвой состоялся буквально в течение часа. Андрей же едва не извелся, ожидая, когда отзовется вызываемый абонент. Наконец он услышал в трубке:
— Полковник Максимов у аппарата.
— Подполковник Голицын. А где капитан Давыдов?
— Капитан Давыдов в настоящий момент выполняет… не совсем обычное задание.
— С ним нет связи?
— Пока — нет. Но я, как вы понимаете, в курсе происходящего…
— Тогда докладываю… — И Голицын коротко пересказал Максимову последние события. В ответ он услышал, что операция «Аврора» в Белокаменной практически готова к завершению, а капитан Давыдов находится в самой гуще событий.
— Ему действительно ничего не угрожает? — на всякий случай уточнил Голицын, у которого на душе со вчерашнего дня скребли кошки.
— Капитан Давыдов выполняет свою часть операции, — невозмутимо ответил Максимов.
— Тогда делаем так, — предложил Андрей, — поскольку убийство посла должно стать сигналом для выступления заговорщиков, то на вашу команду ложится тяжкий груз: уберечь посла и одновременно провести все необходимые задержания и аресты.
— Не волнуйтесь, господин подполковник, и убережем, и задержим! Посадите у вашего аппарата толкового офицера связи, и ждите от нас сигнала.
— Отлично! Удачи вам всем, господин полковник!
— И вам того же!.. За царя и Отечество!
— За царя и Отечество!..
1913 год. Май. Царское Село. Александровский дворец
Николай Александрович принял премьер-министра не в Парадном кабинете Александровского дворца, как обычно, а в Янтарном кабинете Екатерининского дворца.
Столыпин явился в необычном виде — на нем красовался парадный мундир со всеми регалиями и наградами.
— Надеюсь, у вас была веская причина принять такой торжественный вид, — доброжелательно улыбнулся император, пожимая Столыпину руку.
— И не одна, Ваше Величество, — тоже не смог сдержать улыбки премьер.
— Ну-с, тогда я весь — внимание, Петр Аркадьевич!
— Как вам известно, государь, после масштабной операции, проведенной силами Службы охраны высшей администрации и Осведомительного агентства, по выявлению и нейтрализации британской агентурной сети, курируемой королевской секретной разведывательной службой, политический вектор российской внешней политики развернулся в сторону сближения и сотрудничества со странами Тройственного союза. И прежде всего, с Германским рейхом и Австро-Венгерской монархией. Результатом этого сближения стал договор об экономическом сотрудничестве между Россией и Германией, а также долгосрочное соглашение о ненападении с Австро-Венгрией.
Столыпин прервался, шагнул к столу и развернул на нем папку с документами, которую держал до этого в руках.
— Таким образом, — продолжил он, — к концу 1912 года был значительно изменен баланс политических и военных сил в Европе. Антанта, или англо-французский союз, претерпел значительное ослабление, вследствие обрушения рынка военно-промышленных заказов. Во Франции даже появились все признаки технического дефолта, рынок акций военных компаний Британии впал в продолжительную стагнацию. К чести британской дипломатии необходимо отметить, что она довольно быстро оправилась от нанесенного удара, и уже в начале 1913 года были отмечены признаки активизации уцелевших после разгрома агентов Соединенного королевства на территории Российской империи.
— То есть враг оказался повержен, но не уничтожен? — Император качнулся с пяток на носки, заложил по давней привычке руки за спину и принялся прохаживаться по кабинету. Столыпин же невозмутимо остался на месте, возле стола, и продолжил доклад.
