— А как ты со мной обошелся?
— К чему ты, лярва, клонишь? — зверея, поинтересовался бригадир.
— Своя ж братва вон базарит.
— За что базарит, курва? Ты, «трещина», будешь конкретно выражаться? — взбесился Вован.
— Базарят, что еще тайник у Феогена на хате имелся. И выходит, Вованчик, что тот ты полностью себе прибрал!
— Откуда ж у братков такие точные данные?
— Сверчок подсказал.
— Боле ничего Сверчок с того света не докладывал? — зловеще осведомился Вован.
Мариша почуяла, что сейчас Вован ее ударит. Она привстала и подалась назад, но бригадир опередил ее ударом в живот. Мариша, захлебнувшись воздухом, согнулась. Вован схватил ее за волосы, рывком обернул лицо и дважды, с оттяжкой хлестнул тыльной стороной ладони по щекам.
Поглядел, не полилась ли из женского носа кровь. Увидел, что пощечины аккуратны, швырнул Маришку в стену кухни. От резкого толчка она ударилась головой, в глазах у нее померкло, и она сползла на пол.
Когда Маришка очнулась, Вован спросил:
— Поняла, «бикса», с кем и о чем базаришь?
— Поняла, Вован, — ответила Мариша, поднимаясь с пола. — Спасибо, что поучил.
— Сядь. — Бригадир кивнул на ее прежнее место за столом. Маришка присела на краешек стула, а Вован молча курил, размышляя.
Он знал, что слухи о Феогеновых тайниках среди востряковских бродят. Но твердо был уверен, что на «правилке» никто не докажет существование поповых кубышек. Нечто плел по этому поводу Сверчок, являясь единственной зацепкой у желающих прижать Вована по данному вопросу. Только навечно заглох Сверчок, не мог отныне давать ни на кого показания.
Бывший аферист, краснобай-златоуст Вован, как говорят блатные, превосходно умел «метлой мести». Эта особенность на «правилках», всяких разборках порой внушительнее кучи громил под рукой. Поэтому бригадира догадки братков не волновали, но раззадоренная Мариша была ему опасна. Из-за эмоций, подогретых наркотиками, она могла воспламениться до того, что сдала бы и его, и себя.
Хорошо зная женскую психологию, Вован учитывал — «трещине» важнее форма, а не содержание. То есть женщина всегда больше реагирует, например, на тон, каким что-то высказывается, а не на смысл фразы. Так что он вполне оценил душевный урон, какой получила Мариша, откуда-то узнавшая, что тайников в квартире Феогена было два. Вован понимал, что скажи он о втором тайнике влюбленной «биксе», она, может быть, и не претендовала бы на содержимое. Но что сделал, то сделал, и сейчас приходилось выкручиваться из положения.
Поставив Маришу на место кнутом, Вован взялся за пряник, попросив:
— Свари-ка еще кофейку. Нормально он у тебя получается.
Мариша прошла в кухонный отсек, по-западному отделенный от столовой стойкой бара, начала хлопотать у плиты. Вован встал из-за стола, приблизился к ней, заговорил, покуривая:
— Ты по таким делам поменьше братву слушай, Мариш. Завистников всегда навалом. А прежде всего учти: нам с тобой хана от паханов будет и за один тайник. За тот, что ты надыбала, по которому мы оба в доле. Правильно?
— Правильно.
— Ну и не будем углубляться. Ты не голая и вон в какой хате живешь. — Вован повел рукой по шикарно отделанной и обставленной квартире.
Поняв, что Вован о втором тайнике ни за что не расколется, Мариша решила навсегда закрыть эту тему. А чтобы расквитаться с хитромудрым дружком, продолжала изображать покорность. Сбавила тон, произнесла добродушно:
— Ты мне две иномарки обещал, когда я от Феогена соскакивала.
— Две не две, а тачку ломовую тебе в личное пользование справлю, как с делами гребаного Феогена разберусь.
Мариша поймала повод, чтобы о нужном для Кострецова узнать. С удивлением проговорила:
— Феоген да Феоген! Словно он и с того света всех достает.
Вован сплюнул.
— Крутые ныне пошли покойнички! Наша братва вон на Сверчка ссылается, а твой поп так замутил, что мне с белокрыловскими бойцами до усеру, видать, расхлебывать. Сегодня епископ Артемий снова меня как пацана отчитывал. Ну-удный фрайер! Говорит что кота за яйца тянет.
— А при чем белокрыловские? Генерал-то с дачи слинял.
Бандит стукнул по столу кулаком.
— Сейчас снова выплывет! Уж замена твоему Феогену готова.
