Войдя туда, капитан пристроился у окна на лестничной площадке и нацелил бинокль в стекла Вовановой квартиры. Темнело, и там зажегся свет.
«Вот катит, так катит!» — воскликнул про себя Кость, когда разглядел Маришку, хлопочущую на кухне.
Он еще понаблюдал, чтобы убедиться: нет ли дома хозяина или еще кого-нибудь. Потом быстро сбежал вниз, чтобы преподнести сюрпризик своей стукачке.
Кострецов перебежал двор и поднялся к квартире. Резко позвонил в нее трижды.
Глазка в дверях не было, и Мариша спросила изнутри:
— Кто?
— Дед Пихто и бабка с автоматом! — гаркнул опер. — Открывай пошустрее, Мариша, а то хозяин может появиться.
Мариша распахнула дверь и обессиленно привалилась к ее косяку.
— Узнала меня по голосу? — весело осведомился Кострецов. — Похвально. Где поговорим? Может, без напряга во дворе? У меня там «жигуленок».
— Сейчас выйду, — едва ли не плачущим голосом произнесла девушка.
Опер спустился вниз, сел в машину. Вскоре прибежала и села рядом Мариша.
— Удивляешься, что и здесь я тебя вычислил? — осведомился Кость.
— Чего на легавость легавого удивляться? — хмуро парировала она.
— Ну, тогда к делу. Что на Феогеновой хате произошло?
Стала излагать Мариша, не подозревая, какую инсценировку разыграл после ее ухода из квартиры Вован:
— Сверчок ко мне туда завалился. А потом стрелок генерала Белокрылова заскакивает. Начали они друг в дружку пулять. Сверчок — трупом, а тот рану в ноге перевязал и слинял.
— Опиши мне подробно белокрыловского человека.
Мариша описала приметы Ракиты, на что капитан с удовлетворением покивал головой. Теперь этому спецбригадовцу была полная хана — появился свидетель и по второму его убийству. Опер спросил:
— Что за проблемы у этого Сросшегося?
— Не уладил он что-то с Белокрылом. Новый заныр генерала пытал.
— Зачем?
— А зачем ребята с пушками чужие адреса ищут?
— Это твое соображение или он так заявил?
Мариша усмехнулась.
— Такой, как он, лишнего не скажет.
— Дала ты ему адрес генерала?
— Да что вы все ко мне с этим Белокрылом привязались? — полыхнула глазищами Маришка. — Откуда у меня может быть его новый адрес? Его, наверное, не знал и Феоген, царствие ему небесное.
— Жалеешь друга сердечного?
Ухмыльнулась Маришка.
— Скажешь тоже. Ты ж при нашей первой встрече смикитил, что подсадная я архимандриту от востряковских.
— Ну да, чего о Шкуркине сожалеть, когда ты после его завала сразу богатой стала.
— На что намекаешь?
— Тайник-то в квартире Феогена на много потянул? — пока не упоминая о втором тайнике, спросил капитан.
— Не знаю ни о каком тайнике.
— Да? — прищурился опер, закуривая. — Кто ж его выгреб?
— А тот, видать, кто Феогена мочканул.
— О том стрелке ты, конечно, тоже не знаешь?
Мариша постаралась как можно простосердечнее распахнуть очи, потому что Вована сдать была неспособна.
— Капитан, верь слову. Только тот Сросшийся соскочил, и я моментально намылилась. Похватала свои шмотки и вмиг с хаты вылетела.
Кострецов пристально посмотрел на нее. Это было похоже на правду. Но то, что Мариша оказалась вдруг у Вована, указывало на непростые ее взаимоотношения с этим бандитом. Он проговорил:
— Что Вован за фигура у востряковских?
Такие данные, которые мент мог собрать и оперативно, Марише скрывать было глупо, она сообщила:
— Бригадир на их грядке. Сверчок в его команду входил. Пашет Вован на епископа Артемия Екиманова.
— А у тебя с Вованом любовь?
Мариша смутилась. Кострецов, впервые увидев деваху в таком состоянии, сочувственно произнес:
— Ну, это не мое дело. Жить-то у него будешь?
— Наверное.
— Наркота нужна?
— Нет, слава Богу. Завязала я.
— Ой ли?
Правду сказала ему Мариша, сумевшая «переломаться» после того, как спустила в унитаз остаток от прежней кострецовской подачки. Вован высоко ценил то, что она «чистая», как называют свою трезвость наркоманы.
— И это не твое ментовское дело! — бросила она как плюнула.
Опер разозлился.
— Ты, я вижу, как с бригадиром схлестнулась, крутая стала. А может, оборзела, потому как считаешь — Феоген сплыл, так и твои показания по нему пустышка. Но бумага-то с ними, твоей рукой писанная, у меня. Она тому же Вовану не понравится.
