Сверчок неожиданно рыпнулся из кресла под стол, покрытый скатертью, и выхватил пистолет. Ракита выстрелил, но промахнулся. Сверчок ответил россыпью свинца прямо через свисающую скатерть. Одна из пуль ударила Раките в ногу, тот упал.
Востряковский перекатился из-под стола к дверям спальни, вскочил, паля наудачу. Он едва не успел заскочить туда, как Ракита, лежа, влепил ему пулю в голову. Сверчок взмахнул руками и рухнул навзничь.
Спецбригадовец подполз к нему, контрольно выстрелил в висок, потом перевернулся, вскидывая ствол на прижавшуюся к спинке дивана Маришу.
— Я предупреждал, — сказал он, зажимая свободной рукой рану выше колена. — Есть у тебя чем перевязаться?
— В ванной.
Ракита привстал, чтобы видеть через коридорчик дверь в ванную.
— Неси что надо. Не вздумай там закрыться. Пулей достану.
Мариша направилась в ванную, вынесла оттуда аптечку. Ракита приспустил брюки и хотел сам перевязать рану. Девушка махнула рукой:
— Сиди! Сама все сделаю, не впервой.
— Не очень ты переживаешь за Сверчка! — усмехнулся Ракита.
— Да хер с ним! Ты ж сам слышал, как он меня нес, — ответила та, рассматривая рану. — Кость не задета, вскользячку тебя Сверчок угостил. Во чистодел-то! И шмальнуть толково не сумел, привык больше на перо полагаться.
— Как же нам, Мариша, достать Белокрылова?
— Чего теперь пытаешь? — Она кивнула в сторону трупа Сверчка. — Навалял дел. Придется мне отсюда соскакивать. Белокрыла теперь сами будете искать: и ты, и востряковские.
Мариша закончила перевязку. Ракита натянул брюки. Держась за стену, приподнялся и встал.
— Ну, будь здорова, — проговорил он, пробуя поустойчивее опереться на раненую ногу. — Возможно, еще увидимся.
Маришка озорно взглянула.
— Чего? Понравилась я тебе?
— А как же? — улыбнулся Ракита. — В тебя даже Сверчок влюбился.
Он похромал к выходу. Открыл дверь, выглянул на лестницу и прислушался. Там было тихо, перестрелка за массивными стенами старинной квартиры не привлекла ничьего внимания.
Как только за Ракитой хлопнула дверь, Мариша набрала номер сотового телефона Вована. Бригадир рулил в это время по Москве на своей «БМВ».
— Вован! — заговорила Маришка. — Крутые у меня дела! Сначала Сверчок приперся, стал права качать о наших с тобой делах. А потом мужик, бывший белокрыловский боец, заваливается. Этот давай требовать наколку на Белокрыла: тот со своей хаты слинял. А Сверчок возник, стали они палить. Сверчок теперь дохлый у меня валяется, а белокрыловский, пуля в ногу его задела, перевязался и отъехал.
— Что за мужик?
— Ловкач, не из блатных. По ухватке видно, из военных, должно быть.
— Кэгэбэшник?
— Наверное. Спортивный такой, брови сросшиеся.
— Что, что?! — заинтересованно воскликнул Вован. — Про такого мне Автандил говорил. Был такой в бою на «Покрове», причем у белокрыловских, думаю, за главного. Чего ж он на генерала поднялся?
— Не знаю. Подслушал наш базар со Сверчком, стал наводку на Белокрыла добиваться.
— А ты?
— Что я? Я еще этим вопросом не занималась. Тем более генерал-то ныне в бегах. Но нормальный этот боец. Сверчка положил, лишь тот дернулся. Меня не тронул, ушел вежливо. Вованчик, мне-то что кроить? Вдруг Феоген сейчас домой завалится?
— Он когда обычно возвращается?
— Да должен часа через три-четыре.
— Так, Маришка. Линяй оттуда немедленно. Правь в тот кабак, где вы со Сверчком встречались. Заберу тебя вечером. По Феогеновой хате я разберусь. Это уже не твоего ума дело.
— Вещи брать?
— Бери что хочешь. Больше туда не вернешься.
— Ох, Вованчик, не вовремя соскакиваю. Я Феогена уж сговорила, чтоб он мне иномарку купил.
— Вот бикса! — рассмеялся Вован. — У нее мертвяк под ногами, а она за навар базарит. Да ты чего? Я тебе две иномарки справлю.
* * *
Вован закончил разговор с Маришей и набрал номер епископа Артемия Екиманова. Когда тот взял трубку, бригадир произнес:
— Вас беспокоит Вован от востряковских.
— Владимир? — поправил епископ, предпочитающий называть людей не кличками, а именами.
— Ну да. Надо срочно поговорить.
— Понял вас. Где бы вы хотели?
— Я сейчас на машине, еду в ваши края. Давайте вас прихвачу, заскочим куда-нибудь, пообедаем.
