Ее ночную вахту делала еще более утомительной необходимость удерживать на месте этого парня, который орал, ругался и вообще делал все, чтобы его рана снова открылась. Она никогда не представляла, что раненый и больной человек может оказаться настолько сильным.
Благодаря Мойне Кэт знала теперь, как зовут ее пациента. Ну и, конечно, до нее дошло то, что болтали слуги. Тем более, он упорно призывал свою «дорогую Мелани». Таким образом слуги знали о его обстоятельствах побольше, чем он сам.
Ситуация была неприятной: Кэт вовсе не хотела знать все эти подробности. Да к тому же, против воли, она привязалась и к Эдмунду, и к Люсьену Тремэйнам.
— Так вот ты где! Опять увиливаешь от работы! Я должна была давно догадаться. Вот бы сейчас тебя увидал твой драгоценный мистер Тремэйн, а, мисс Харвей?
Кэт поморщилась, но вовсе не оттого, что ее застали отдыхающей среди дня, а потому, что голосок Мелани Тремэйн, подогретый злобой, моментально превратился в пронзительный визг. Не спеша, ничуть не смущаясь, она опустила ноги на пол и встала перед хозяйкой, спокойно глядя на нее.
— Вы не заблудились, мадам? Ведь это же комната кормилицы.
— Наглая девка! — вопила Мелани. — Я знаю, где я! Я только что вышла из комнаты моего сына. Почему он остался там один?!
У Кэт когда-то было платье из точно такого же синего материала, только иного покроя. Декольте на платье Мелани было таким глубоким, что это было почти неприлично. Она поджала губы и произнесла:
— Нодди довольно сильно сопит во сне, мадам. Я услышала бы, если бы он забеспокоился.
Мелани стояла, уперев руки в бока, нервно постукивая своей изящной туфелькой по ковру.
— Ну конечно, так я и поверила! Да ведь ты даже меня не услышала. Не понимаю, почему моему мужу пришло в голову тебя пригреть. Небось вообразил себя спасителем падших женщин. Но меня-то не проведешь якобы хорошими манерами и гладкой речью или тем, что складно читаешь ему какую-то старомодную чепуху. Как ты была трущобной девкой, так и осталась.
— Мистер Тремэйн действительно весьма добр ко мне, — сказала Кэт, пожимая плечами. — Однако меня вовсе не надо было спасать, я сама могу позаботиться о себе.
Она знала, что зря вообще открыла рот. Ну когда она приучится? Ведь теперь она Кэт Харвей, Кэт Харвей, падшая женщина. Она кормилица у мастера Эдмунда, ее наняли, словно дойную корову, чтобы она поставляла питание для юного наследника. В Тремэйн-Корте нужно забыть гордость д'Арнанкортов.
— Да уж конечно, ты у нас такая. — Васильковые глаза Мелани угрожающе сощурились. — И как это я могла забыть, что ты милостиво согласилась расширить свои обязанности! — выпалила она, ее пухлые алые губки перекосились в гримасе. — А ну-ка расскажи мне, ты так же моешь и того, другого пациента, как и Нодди?
Кэт почувствовала, что краснеет. Она вспомнила, что случилось нынешней ночью: Люсьен отпихнул ее в тот момент, когда она попыталась влить ему в рот немного бульона. Вся тарелка выплеснулась на постель, и ей пришлось самой обтирать и переодевать его в чистую ночную сорочку.
И это далось ей нелегко.
Люсьен продолжал бредить, то и дело обращаясь к своей «дорогой». В какой-то момент, когда она склонилась над кроватью, его глаза открылись и невидящие уставились на нее. И тут же он припал к ее губам в жадном поцелуе, а его руки принялись ласкать ее тело самым бесстыдным образом. Отпустил он ее только после того, как она уперлась коленом ему в пах.
Остаток ночи она провела скорчившись в кресле. Она ненавидела его и боялась, что откроются раны в ее душе, о которых она уже начала забывать.
— Действительно, меня попросили помочь ухаживать за ним, — наконец произнесла Кэт, понимая, что Мелани все равно потребует ответа. Она потупила взор и вздохнула: — Миссис Тремэйн, я не думаю, что это действительно…
— Заткнись, девка! — Мелани подскочила вплотную к Кэт, не сводя с нее ненавидящего взгляда. Ее полные груди, казалось, вот-вот выскочат из туго обтягивающего лифа. — Никого не интересует, что ты думаешь. Я желаю знать, что ты делала с Люсьеном. Ну, рассказывай! Ты откинула простыню и его беззащитное тело открылось перед твоим похотливым взором? Да, да, наверняка ты сделала это. И тебе нравилось это, верно? Даже такая девка, как ты, способна понять, что это не простой мужчина. И с чего же ты начала, мисс Харвей? Ты намылила его мускулистую грудь… Ты прикоснулась к его животу, а потом полезла все ниже, ниже, пока не поднялся и не напрягся его…
