Будущее. Какое чудесное слово. Отныне оно полностью принадлежит ей, и она вольна им распоряжаться. Она может оставаться вместе с Эдмундом, вместе с Нодди — но только если сама того пожелает. Она может вернуться в Ветлы или отправиться в Италию и прогуляться по Колизею. Отныне она свободна делать все, что захочет, жить там, где захочет.
Свобода. Еще одно чудесное слово. Свобода выбора. Свобода отдать свое сердце, свою любовь, свое тело и душу перенесшему страдания незнакомцу, вовлеченному судьбой в ее орбиту — неожиданному, непредвиденному.
Но вот нынешним вечером, исцеленный от всех своих ран, он придет к ней. И они будут любить друг друга. И на то будет ее свободная воля. И если он покинет ее завтра, если не захочет ее больше видеть, она сможет пережить это и не попасть снова в царство теней. И не он наградил ее такой силой, такой способностью жить. Она сама заслужила ее.
И будь на то их воля, вместе, благодаря прожитым рука об руку годам, благодаря детям, которых они подарят этому миру, они обретут свое право на бессмертие.
В комнате сгустились сумерки, так что была видна одна Кэт, застывшая возле угасавшего огня, лениво перебирающая пряди длинных волос, продолжающая грезить наяву — и с улыбкой ждущая.
Люсьен вылез из ванны и потряс головой, стряхивая воду, словно спаниель после купания, прежде чем принять из рук Хоукинса подогретое полотенце. После того как он принял ванну, Хоукинс счел возможным проинформировать его о состоянии Эдмунда, остававшемся практически неизменным. По-видимому, требовалось время, чтобы организм успел вывести все яды.
Он отослал Хоукинса, предпочитая одеваться без посторонней помощи, остановив выбор на светло-коричневых брюках и простой белой сорочке с мягким воротом. Перед высоким зеркалом он тщательно причесался, а потом взял кольцо с рубином и надел его на палец.
На выходе из гардеробной он принял от Хоукинса бокал кларета, выпил его, стоя возле камина, устремив вдаль рассеянный взор.
Не чересчур ли это скоро? Не торопит ли он события, не давит ли на нее, не требует ли слишком многого? Она может все еще находиться под впечатлением прошлого вечера, когда он явился, по ее выражению, «насильничать», и не в состоянии понять, что он чувствует на самом деле.
Как давно он полюбил ее? Час назад? Неделю? Целую вечность? Она была первой, кого он увидел в Тремэйн-Корте после возвращения с Полуострова, первым человеком, чье присутствие он проклял, сочтя ее в какой-то степени ответственной за его мучения, за его боль. Ее рука была первой, чье холодное прикосновение он ощутил в горячечном бреду. Ее глаза были первыми, которые призвали его вернуться к жизни. И она же первая была готова презирать его за слабость, если он не заставит себя продолжать жить, думать, задавать вопросы.
И от нее же исходила та преданность и сила, что научила его способности прощать, что показала ему: единственный путь в будущее пролегает через способность жить со своим прошлым.
Не прекращая борьбы со своими собственными тяготами, она нашла в себе силы, чтобы встать на защиту Эдмунда и Нодди, в то время как любая другая более опытная женщина на ее месте постаралась бы поскорее убраться из Тремэйн-Корта подобру-поздорову.
И она не побоялась столкнуться с ним, она стояла с ним нос к носу и не отступала ни на дюйм.
Она полюбила его. Нет и не может быть иного объяснения, иной причины ее желанию помочь ему прошлой ночью, помогать ему всякий раз, когда он нуждался, хотя бы у него и не хватало духа просить о помощи.
Скоро этому будет положен конец. Мелани, больная, с помутненным разумом женщина, не сможет больше вмешиваться в их жизнь, хотя и неприятно заточить такую красавицу на всю ее жизнь. Эдмунд поправится — он просто обязан поправиться, ведь он нужен Нодди. Сын наверняка даст ему силы и волю, чтобы вернуться к жизни.
А леди Кэтрин д'Арнанкорт будет вольна покинуть их или остаться — как ей заблагорассудится.
Люсьен понимал, что не станет удерживать ее; он не стал бы удерживать ее даже в том случае, если бы имел на то власть — ибо она заслужила право самой избирать свое будущее. И если в этом будущем нет места ему — что ж, он не будет прекословить ей.
