Взгляд Хью скользнул по воровке, отмечая места на теле, где она могла бы спрятать украденное.
Скорее всего она спрятала бы то, что хотела скрыть от посторонних глаз, на груди. Вот Хью и уставился на ее грудь, с которой так вовремя упала булавка. Корсет высоко поднимал небольшую грудь, округлая верхняя часть которой была хорошо видна. Несмотря на то что девица явно изображала оскорбленную невинность, она тяжело дышала — от страха или ожидания, — и ее грудь ритмично поднималась и опускалась, приковывая взгляд к аппетитным выпуклостям. Хью поневоле представил, как его рука медленно скользит по неправдоподобно мягкой коже и достает золотую цепочку от часов, еще хранящую тепло ее тела.
Необузданная похоть, которую он ощутил совершенно неожиданно для самого себя, должно быть, передалась непосредственно ей, потому что девица выставила вперед руку, чтобы его остановить.
— Нет! — Теперь в ее голосе звучала неприкрытая паника. — Я не шлюха!
— Возможно, и нет, но ты умеешь использовать тело для достижения своих целей. И у меня нет необходимости тебя обыскивать, хотя мы оба знаем, что я могу сделать это, если захочу. Мне вовсе не надо искать доказательства твоей вины. Одного моего слова — а ведь я могу сказать, что видел, как ты избавила достопочтенного мистера Пентон-Торнбрайта, члена парламента от Лоуэр-Садбери (имя он придумал для усиления эффекта), от часов и кошелька, — достаточно, чтобы тебя повесили. Хотя, возможно, тебе повезет и судья или тюремщик решат воспользоваться твоим телом и оставят тебя в живых. Но поверь моему опыту, большинство осужденных умирают, так и не доехав до Ботани-Бей.
Хью сделал паузу. Судя по лицу девушки, ставшему уже не белым, а серым, жестокие слова дошли до ее сознания.
— Я не проститутка, — упрямо повторила она.
— Это я уже слышал. И неоднократно. Надоело. Думаю, леди протестует слишком упорно. — Капитан глубоко вздохнул, сдерживая раздражение. Он пытается убедить ее начать работать на него. Именно убедить, слегка припугнув. Не то чтобы у нее был выбор. Но лучше, чтобы она все же согласилась и считала, что пошла на сотрудничество добровольно. — Мне необходима воровка, и ты подходишь по всем параметрам. Итак, на кого ты работаешь?
— Вы все неправильно поняли, мистер. Я ничем таким не занимаюсь. Я зарабатываю на жизнь шитьем.
— Такая способная девочка? Маловероятно. Тебя, должно быть, хорошо вымуштровали. Кто твой хозяин? Я тебя выкуплю. — «Точнее, возьму в аренду. Это будет ближе к истине. Но она и сама постепенно все поймет. Умная девочка». — Я и тебе заплачу. Сто фунтов. — Это была большая удача и очень хорошие деньги для уличной воровки, если она, конечно, не пьет. Но судя по ее лицу, она не страдала алкогольной зависимостью.
И все же упоминание о деньгах ничего не изменило.
— Вы все неправильно поняли, мистер, — повторила девица и даже слегка притопнула ножкой. В глазах заблестели слезы. — Я швея. Посмотрите сами. — И она протянула ему корзинку для осмотра.
Черт бы его побрал! Он повелся!
Хью опустил глаза лишь на мгновение, достаточное, чтобы заметить аккуратно вышитую букву «Т» на лежащем сверху платочке и почувствовать сомнение. Маскировка настолько безупречна, что, может быть, он действительно ошибся и все это и не маскировка вовсе.
Ив этот момент девчонка с размаху надела свою проклятую корзину ему на голову.
Он вскинул руку, чтобы избавиться от дурацкого шлема и сбросить тряпки, закрывающие обзор, а чертовка метнулась вправо, в прыжке уперлась левой ногой в стену, а правой нанесла точный удар по больному бедру.
Боль взорвалась с такой адской силой, что Хью упал на колени. А девчонка, оттолкнувшись от него, взвилась на высокий подоконник, оттуда перепрыгнула над его головой на стену, за которой и скрылась.
Оставшийся на земле Хью мог только смотреть вверх, где только что исчезла проклятая акробатка, не в силах осознать происшедшее. Получается, что она залезла на стену по нему, как по лестнице.
Но на стене осталась свежая кровь. Вероятно, она сильно порезалась о стекло. И при этом не издала ни одного звука. Она исчезла ловко и совершенно бесшумно — словно индеец могавк.
