Взгляд серых глаз прямой, понимающий. Она раскусила его игру, но это вовсе не значит, что он проиграет этот матч.
— Мы рано ложимся спать, ваша светлость.
— Я отлучусь ненадолго.
— Может быть, утром…
— Я собираюсь уехать отсюда очень рано. Вечер подойдет мне гораздо больше.
— Будет слишком темно, вы ничего не увидите.
— Мы возьмем с собой фонарь.
Ее лоб прорезала раздраженная морщинка.
— Теперь я вижу, что вы привыкли всегда добиваться своего.
— Возможность добиваться своего — это самое лучшее в положении герцога.
— В таком случае будет глупо вам отказать.
Каслфорд поклонился, собираясь уйти.
— Вы можете отказать мне в чем угодно, миссис Джойс. Я не буду держать на вас зла.
У него красивые руки. Это Дафна заметила еще за обедом. Истинно мужские, но при этом очень элегантные, эти руки привлекли ее внимание. Она видела руки у многих джентльменов, но ни одни не были настолько безупречны. Да еще и более гладкие, чем ее собственные, заметила она мгновенно. Все перчатки и кремы в мире не могут привести в порядок женские руки, если женщина привыкла к тяпке и лопате.
Наверное, следовало предложить ему бренди или вина. Наверное, она допустила промах, не сделав этого. Вот в чем сложность с мужчиной, пропитавшимся алкоголем так, как Каслфорд, — как подействует спиртное, приглушит его чувства или подтолкнет его к опрометчивым поступкам?
Дафна этого не знала. Она верила тем историям про пьянство и распутство Каслфорда, что рассказывали их общие друзья. Ей казалось, что две эти вещи взаимосвязаны, и она вовсе не хотела добавлять масла в огонь. Но если они в самом деле взаимосвязаны, возможно, выпив, он отправился бы к женщинам легкого поведения и оставил в покое ее.
Каслфорд ушел, а Дафна заметалась по библиотеке. Она может просто пойти спать, и тогда к его возвращению ее здесь не будет. Он сказал, что она может отказать ему в чем угодно, да только вряд ли он имел в виду обход сада. Дафна подозревала, что имелось в виду совсем другое — то, что он попытается сделать, когда они вдвоем выйдут в сад.
Мерзавец собрался соблазнить ее после неполного дня знакомства! Этот самовлюбленный человек считает, что она подчинится любому его требованию, согласится с любым его капризом, отдастся пьянице, практически незнакомцу, имеющему самую нелестную репутацию. Удивительная самоуверенность!
Или он рассчитывает, что она не поверит его словам о том, что можно отказаться? И уже предвкушает ее уступчивость ради этого клочка земли? Ну, тогда это просто злодейство. И он вселил в нее уверенность, ведь так? И все же она сильно тревожилась — вдруг он оскорбится и в следующий вторник все обернется для нее плохо?
Внезапно Дафна поняла, что выбора у нее нет. Придется поймать его на слове. А если он выставит их из дома, потому что она отвергнет его приставания, она уж позаботится о том, чтобы рассказать всю правду тем самым общим друзьям.
Пожалуй, это самая надежная защита. Хочется надеяться, что Каслфорд дорожит своей давней дружбой с графом Хоксуэллом, мужем Верити, и лордом Себастьяном Саммерхейзом, женившимся на ее кузине Одрианне.
Дафна услышала за окном конский топот и застыла на месте. Желудок кувыркнулся. По крайней мере в саду будет темно, и она не увидит его глаз с золотистыми искорками, не будет очарована этим привлекательным сочетанием внешней безмятежности, беззаботного равнодушия ко всему на свете и внутренним напряжением, намекавшим совсем на обратное.
Он опасно красив, а это всегда дает мужчине несправедливое преимущество. Но она давно уже не девочка, которой легко вскружить голову чарующей лестью лихого красавчика.
Тут ей пришло в голову, что свет — это отличный помощник. Если в саду будет не совсем темно, он поведет себя не так дерзко. А если тщательно выбирать дорожки, то фонарь будет все время видно из дома.
Дафна торопливо перешла в гостиную и засуетилась над фонарем, пока Каслфорд разбирается со своим конем. Наверное, ему не нравится делать это самому, но у них нет ни грума, ни слуг мужского пола. В конце концов она сама ухаживает за лошадкой, которую впрягает в двуколку.
