Подбегая к Песчаной Буре, он еще какое-то время думал о том, что мог означать этот нелепый сон. В любом случае он не был пророчеством о нападении племени Теней, а ничто другое Огнегрива сейчас не беспокоило. Вцепившись зубами в полевку, припасенную для него подругой, Огнегрив мигом забыл о странных словах Пепелицы.
Огнегрив судорожно пытался вздохнуть, расцарапанная щека горела, словно обожженная. Когда он, наконец, неуклюже поднялся на ноги, Веснянка испуганно попятилась.
— Ой, Огнегрив! — взволнованно пролепетала она. — Я ведь не поранила тебя, правда?
— Что ты, все в порядке! — прохрипел глашатай. — Это Буран научил тебя такому приему? Никогда с таким не встречался! Просто замечательно!
Стараясь не хромать, он поплелся на другую сторону оврага, где его ждали Быстролап, Царапка и Белыш. Сегодня с утра он решил лично проверить боевые навыки оруженосцев и сражался с каждым один на один. Успехи молодых котов привели его в восхищение. Все трое обещали стать отличными воинами!
— Я счастлив, что мы из одного племени! — кряхтя, объявил он оруженосцам. — Не хотел бы я сойтись с вами в настоящей схватке! Ваши наставники считают, что вы готовы стать воинами. Сегодня сообщу об этом Синей Звезде.
Веснянка, Царапка и Быстролап радостно переглянулись. Белыш, как всегда, старался выглядеть равнодушным, но глаза у него засияли от восторга.
— На сегодня все! — объявил Огнегрив. — Прежде чем вернуться в лагерь, поохотьтесь для старейшин и королев. После того как они будут накормлены, можете поесть сами.
— Если, конечно, что-нибудь останется! — буркнул Быстролап.
Огнегрив строго посмотрел на него. Быстролап перенял все повадки своего наставника и порой начинал недовольно ворчать, точь-в-точь как Долгохвост, но сейчас, скорее всего, он просто неудачно пошутил. Четверо оруженосцев дружно подпрыгнули и понеслись вверх по склону оврага. Огнегрив услышал, как на бегу Веснянка крикнула Белышу:
— Спорим, я поймаю больше дичи, чем ты?!
Огнегрив медленно последовал за ними. Неужели и он когда-то был таким же беззаботным котиком? Ему казалось, с тех пор прошла целая вечность… Тяжелый груз ответственности раньше времени состарил его, порой Огнегрив чувствовал себя значительно старше самых Дряхлых старейшин. Одни заботы сменялись Другими, и так без конца. Грозовые коты уцелели в огне пожара, научились охотиться в опустевшем лесу, заново восстановили свой лагерь — но каких усилий это им стоило! Все были до предела измучены и нуждались в передышке. Сам Огнегрив был занят от заката до рассвета, но каждую ночь, возвращаясь в свою палатку, он думал о том, сколько еще нужно сделать! «Насколько нас еще хватит? — все чаще спрашивал он себя. — С наступлением сезона Листопада станет еще тяжелее!» Тем временем уцелевшие после пожара листья неумолимо краснели и желтели. Солнце по-прежнему ярко сияло в безоблачном небе, но когда Огнегрив поднялся на гребень оврага, зябкий ветерок взъерошил его рыжую шерсть.
Прихрамывая, он устало поплелся в лагерь. У входа Огнегрив помедлил и огляделся. Частокол, назначенный руководить восстановлением лагеря, приступил к утеплению пещеры воинов. Ему помогали Дым и двое юных оруженосцев — Уголек и Тростинка.
В противоположном конце лагеря Огнегрив заметил Пепелицу. Целительница с охапкой каких-то трав направлялась к палатке старейшин.
В центре поляны двое Златошейкиных котят играли с котенком Горностайки, а обе королевы благосклонно наблюдали за ними из детской. Сидящая возле входа Синеглазка зорко оберегала своих крошечных малышей от буйного веселья старших озорников.
Огнегрив невольно задержался взглядом на Ежевичке, старшем котенке Златошейки. Достаточно было хоть раз взглянуть на эти сильные плечи, широкий лоб и круглые янтарные глаза, чтобы узнать в полосатом малыше сына Звездоцапа. От этой мысли Огнегриву каждый раз бывало не по себе, и он постоянно боролся с собой. Он прекрасно понимал, насколько глупо и нелепо относиться с подозрением к одному Ежевичке, словно у Рыжинки был другой отец! Разве малыш виноват в том, что, в отличие от сестры, унаследовал отцовскую внешность?! И можно ли взваливать на несмышленого котенка вину за преступления отца, которого он даже не помнит!
