«В юном возрасте, – говорил он, – мне случилось быть в Лондоне при золотых часах и с довольно значительной суммой денег. Выйдя однажды вечером из “Лицеума”[80] и возвращаясь к себе в Холборн[81], я заблудился. Проплутав сколько-то, повстречал я наконец приличного вида джентльмена и спросил его, как добраться до Холборна, прибавив, что я не лондонец. Он ответил, что нам по пути и отрекомендовался капитаном Бертоном из 17-го уланского полка[82]. Мы пошли вместе, а капитан Бертон все сводил разговор на то, как опасно ходить по Лондону с деньгами; узнав, что при мне золотые часы, он очень обеспокоился. Вскоре мы завернули в какую-то раскрытую настежь дверь, и капитан сказал: “Вы как хотите, а я хлопну здесь коньячку”, я же заметил, что удовольствуюсь кофе.
Принесший нам заказанное официант был вида самого неприглядного – столь грубой и отталкивающей рожи мне еще не приходилось видеть, и я обратил внимание на ухмылку, которую он адресовал капитану. Именно тогда я впервые заподозрил, что угодил в ловушку.
Бросив на стойку полсоверена, я хотел уйти, но официант, заслонив дверь, сказал: “Наших гостей мы так просто не отпускаем” и крикнул: “Дженет!” На зов явилась девушка – довольно хорошенькая и очень бледная. Официант сказал: “Нам из третьего бочонка”. “Ни к чему бы вам сегодня из третьего-то”, – возразила девушка. “Делай как велено”, – приказал официант. Принеся вино, девушка шепнула мне: “Притворитесь спящим”.
Я выпил совсем немножко, остальное вылил, после чего обмяк и закрыл глаза. Приблизившись ко мне, мерзавцы пошушукались, и один из них, поднеся к моим глазам свечу, сказал: “Готов”. Опять пошептались, а затем послышалось: “Мертвяки лишнего не скажут”. Другой добавил: “Тогда пора нам постелить ему постельку”, с чем они и удалились. Я поспешил открыть окно и пулей выпрыгнул на улицу. Только пробежав, как заяц, с полмили, я наткнулся на полицейского, но, плохо ориентируясь в Лондоне, не мог потом указать тот дом.
Тем дело и окончилось. Еще бутылочку портвейна, доктор».
Сюжет этот впоследствии может сослужить мне хорошую службу[83]. Рассказал он и еще одну историю, как, будучи шпионом у буров[84], пристрелил трех спящих кафров[85], а заодно и немца.
Однажды он стал свидетелем того, как морж поедает нарвала. Капитан Дэвид очень милый парень, да и доктор Уокер тоже производит приятное впечатление. Он считает, что ловля китов лучше спорится в темноте, чем при свете дня, так что, попадая на сумрачный Север, он завтракает в 10 вечера, обедает в 2 часа утра, а в 7 утра ужинает, после чего весь день спит. Он говорит, что киты оставляют за собой специфический запах, так что порою их можно учуять еще до их появления.
29 марта, понедельник
Вот теперь совсем скоро. Сумрачный день с метелью. Никаких особых событий. Провел приятный вечер в каюте помощников. Пели песни: «Байку Джека», «Русалку» и «Механическую руку». Кстати, Колин порадовал меня сегодня примечательным комплиментом. Он сказал: «Когда мы начнем бить тюленей, то я всех возьму в работу. Не побоюсь и вас занять, доктор. А на судне вас любой заменит. Вы мне подходите и приглянулись с первого взгляда, ведь я терпеть не могу белоручек». Услышать такое от сдержанного Колина – дорогого стоит.
30 марта, вторник
Никаких событий. Делать особо нечего. «Недосягаемый» встал рядом, и Мюррей поднялся к нам на борт. Похоже, большой добычи он не ожидает, по его расчетам, 10 тонн – это предел. Рассказывал о сэре Джоне Россе, как тот стрелял в окно, вызывая находившуюся внутри дома жену. Мюррей принимал участие в поисках Франклина[86]. Когда они начали свой путь на санях, Росс сказал: «Каждый наш шаг вперед, ребята, послужит нашей чести и славе. Лучше смерть, чем позор бесчестья». Дрался с Колином и стюардом. Целый день бездельничали.
Среда, 31 марта
На море большие волны, что вызывает у нас беспокойство. Если шторм продлится до субботы, то работа наша будет и трудной, и опасной. Лед не лежит сплошным покровом, а расколот на тысячи плавучих льдин, проходящих близко друг от друга. Вздымающиеся валы то разделяют льдины, то сталкивают их и бьют одна о другую с неодолимой силой. Стоит какому-нибудь бедняге угодить между льдин, что случается сплошь и рядом, и ему грозит опасность быть разрезанным надвое, как это и произошло с моряками из Данди
