Но Джерико и тут умудрился внести «свежую струю».
— Вот если только… — протяжно заметил он, — …у вас ведь наверняка найдется в сумочке пара презервативов?
Кейт выронила ключи.
— Шутка! — Он со смехом заглянул ей в лицо.
— Очень смешно. — Она надеялась, что выключила свет до того, как щеки покрыл яркий румянец.
Следом за Джерико Кейт поплелась в соседний трейлер. После кондиционированной прохлады в трейлере ночной воздух навалился на них, словно душное одеяло, — темный, тяжелый и влажный.
— Вы не можете не согласиться со мной, что все это выглядит несколько… несколько неприлично.
— Неприлично… — У Кейт вырвался нервный смешок. — Целую вечность не слышала такого слова!
— Но оно вполне уместно, не так ли? Вы, случайно, не хотите прогуляться перед сном? — Он остановился, чтобы пропустить ее вперед.
— Нет.
— Очень плохо.
Ей далеко не сразу удалось нащупать скважину и вставить ключ. Жестом она предложила Джерико войти первым.
— Вы не храпите? А вот Холландер храпел. Первый раз, когда я это услышал, мне показалось, что кто-то включил снаружи мотопилу.
Как ни невероятно это выглядело и как бы ни пытался Джерико это отрицать, но он тоже нервничал — Кейт это чувствовала.
Она заперла за собой дверь и щелкнула выключателем.
— Я не храплю. Хотя, конечно, прошел уже не один год с тех пор, как я спала в одной комнате с… — Кейт запоздало прикусила язык. Черт побери, разве его это касается?
— Неужели? — «Ну вот, проболталась!» — Уже, не один год?
— Почему бы вам первому не отправиться в ванную? — сухо осведомилась она.
Джед лежал в темноте, затаив дыхание, и вслушивался, как укладывается Кейт. Она нарочно выключила свет заранее, еще до того, как вошла в ванную, и теперь он слышал, как она осторожно движется по комнате и как шелестят простыни у нее на кровати.
А потом наступила полная тишина. Потянулись томительные минуты, и ему никак не удавалось отделаться от мыслей о Кейт, о том, что она лежит всего в нескольких ярдах отсюда в одной… а в чем, кстати, она спит? Вряд ли это будет какая-нибудь растянутая футболка необъятных размеров. Нет, Кейт не такая! Для фланелевой пижамы ночь слишком душная. Значит, остается… что-то типа ситцевой ночной рубашки? Или какая-нибудь тонкая пижамка на резинке… Тьфу ты, пропасть! Этак можно совсем рехнуться!
Он попытался думать о чем-то другом и тут же вспомнил, как им с Кейт пришлось ждать, пока Нат и Этан возятся с обыском. После того как они зашли в ресторан и он извинился перед Сюзи Маккой, его быстренько стряхнули с небес на землю.
Вряд ли кто-то обрадуется, когда все его веши перетряхивают и переворачивают по несколько раз на дню. Попробуй потом что-нибудь отыщи! Старательные сыщики не оставляли без внимания ни единую мелочь. Джеду оставалось скрипеть зубами от злости.
Ну вот, нашел о чем думать, чтобы поскорее заснуть… Пожалуй, лучше уж продолжать мечтать о Кейт — по крайней мере это не так противно.
И он стал представлять себе в подробностях, как она лежит в эту минуту в соседней комнате. Не прошло и десяти минут, как ему окончательно изменила выдержка.
— Кейт! Вы спите?
Она пошевелилась.
— Нет.
— А вы любите спать на боку или на спине?
Молчание. Оно тянулось бесконечно долго. Но вот она хихикнула и недоуменно спросила:
— А какая вам разница?
— Просто интересно.
— Вы что, Боба тоже спрашивали?
— Ни за что! — рассмеялся он. — Я просто лежал здесь и молился, чтобы он не вообразил, будто вернулся к себе на флот. — Джед помолчал и добавил:
— Но я все же спросил, голубой он или нет. Представляете, что было потом?
Ей стоило большого труда не расхохотаться.
— Бомон, вы же падали с ног от усталости!
— Ну да. Мне просто… — Что? Беспокойно? Но если он признается Кейт в своем беспокойстве, она тут же отнесет это на счет возбуждения. И будет недалека от истины. — Когда я только приехал в Калифорнию, то остановился у своего брата, Тома. У него тогда ночевали четыре или пять человек. Не знаю, то ли им не захотелось тащиться среди ночи домой или у них вообще не было дома, — Тому было все равно. Но мне приходилось ложиться пораньше, чтобы занять диван — иначе я спал бы на полу. У его друзей язык был подвешен что надо, и они могли болтать до самого утра.
