Крум встретил свою сестру на полдороге к берегу. Ему так и не пришлось вмешаться. Без единого слова он взял у сестры доску и тронулся вслед за ней. И только когда они добрались до старенького «холдена», оставленного на поляне над пляжем, Крум процедил сквозь зубы:
— Со мной на море ты больше ни разу не поедешь!
Не отвечая брату, Мария села за руль. «Холден» сорвался с места и бешено понесся по дороге, которая вилась вдоль зарослей мангровых кустарников. Крум схватил сестру за руку.
— Остановись!
Мария резко остановила машину.
— Хватит сумасбродств! С самоубийцами я ездить не намерен!
— Тогда веди сам! — ответила ему Мария.
Крум пересел на ее место.
Дорога врезалась в джунгли. Пальмы, бананы и бамбук сплелись в неразличимый зеленый хаос, над которым высились огромные эвкалипты и фикусы с дисковидными корнями, лавры, древовидные папоротники и молочай, увитые ползучими ротанговыми пальмами и их лианами с похожими на лютики цветами. По стеблям и ветвям деревьев словно мох взбирался наверх травянистый папоротник. Вьющийся папоротник переплетался с беспорядочной сетью других лиан. По деревьям носились сумчатые белки. Вспугнутая древесной змеей, одна такая белка-летяга отделилась от дерева, нависшего над их головами, легким четырехугольным воздушным змеем плавно пролетела по воздуху, расправив кожаную перепонку между лапками, и метров через сто опустилась на ветку другого лесного великана.
— Ты знаешь, что они опыляют эвкалипты? — спросила Мария так, словно ничего до этого и не произошло. Крум молчал. Он все еще сердился на сестру. Мария, словно ничего не замечая, продолжала.
— Летяги питаются почками. Но не отказываются и от нектара эвкалиптовых цветов. И таким образом их опыляют. То же делают и сумчатая мышь, и сумчатая соня...
— Хватит! — оборвал сестру Крум. — Знаю...
Отовсюду доносились резкие крики попугаев какаду, которые прыгали по веткам деревьев или кувыркались, ухватившись за ветки клювами. На одном сухом дереве спали, повиснув вниз головами, гигантские летучие мыши — летучие собаки. Они дожидались ночи, чтобы отправиться в очередной набег на фруктовые сады. Потом через дорогу перебежал испуганный каузар, похожий на страуса, с голой ярко раскрашенной шеей. В густых кронах деревьев порхнула райская птица, сверкнула золотым облачком и исчезла в листве.
Под колесами машины застучали доски настила деревянного мостика через небольшую речушку. Испуганные утки, гуси, цапли, журавли и пеликаны разлетелись во все стороны между двумя стенами джунглей. С илистого берега соскользнул в воду вдруг оживши ствол дерева — крокодил. Оказавшись в безопасности, он секунду смотрел на них своими желтыми глазами и тут же погрузился на дно.
Крепко держась руль, не отрывая глаз от поворотов дороги, Крум, казалось, не замечал своей сестры, которая вертела головой из стороны в сторону, то и дело показывая рукой на какое-нибудь новое животное, на новый красивый вид или на необычной красоты цветок.
Отец их, Стефан Димов, покинул Болгарию тридцать лет назад, долгое время скитался по свету и наконец осел садовником в этой стране в городе Вирджиния, возле Аделайды, прозванной «Столицей болгар в Австралии». В Вирджинии есть даже улица София. Находясь вдали от родины, иммигранты все же не забывали ее. Часто мечтал о ней и уставший уже от жизни Стефан Димов. Хоть бы раз снова ее увидеть, дожить бы там свои дни. Но ему так и не удалось осуществить эту мечту. То одно неотложное дело, то другое... Пока не хватил его удар. Прежде чем испустить дух, он наказал своему сыну: «Поезжай, сынок, в Болгарию! Вместо меня положишь цветы на могилу бабушки и деда!»
Тогда Крум пообещал выполнить завет отца, не особенно задумываясь. Но вот, уже прошло три года, а у него все не было на это ни времени, ни денег.
Стефан Димов был человеком необразованным. И потому решил во что бы то ни стало дать образование детям. Оба они закончили университет: Крум стал психологом, его сестра — агрономом. Надо было, пожалуй, наоборот сделать, да откуда им было знать. Особенными были дети Стефана Димова: сын — спокойный, тихий, а дочка — ну, сорванец сорванцом. Каждый из них занялся тем, к чему его влекло. Получил Крум диплом и начал искать работу. Нашел ее легко. Любая более или менее солидная фирма нуждается в психологе — для рекламной службы. Но уже в первые дни он повздорил с шефом. Крум полагал, что реклама — это информация, а не ложь. А так как обманывать он не умел, ему пришлось уйти со службы.
