Начались массовые банкротства. Разорившиеся банкиры бросались вниз с Сиднейского моста или же пускали себе пулю в лоб. Фермеры спешно распродавали свое имущество и землю и вкладывали средства в другие предприятия, которые не имели ничего общего с сельским хозяйством.
И тут разразилась новая катастрофа. Соединенные Штаты и Англия отказались покупать какие-либо австралийские продукты растительного происхождения. Это вызвало новые потрясения на бирже. Неоднократными девальвациями правительство попыталось поддержать курс национальной валюты. Но несмотря на все меры, несмотря; на то, что были пущены в ход все золотые запасы, а добыча золота достигла небывалых размеров, австралийский фунт обесценивался с неслыханной быстротой.
И тогда в газетах появилось сенсационное сообщение об исчезновении Тома Риджера. Он вдруг перестал скупать акции и исчез, словно сквозь землю провалился.
Если сначала панику вызвало прекращение экспорта, что нарушило платежный баланс страны, то сейчас неожиданно разразилось новое бедствие — паническое запасание продуктами. Все, у кого было хоть немного скопленных денег, бросились скупать продукты питания. Цены на них подскочили баснословно. Богачи качали строить в своих дворцах бетонные убежища и набивать их пшеницей, фасолью, рисом, кукурузой — одни делали это в надежде нажиться на спекуляциях, другие — попросту из малодушия. Магазины опустели: часть товаров была распродана, другая часть — припрятана торговцами. Кинохроника и телевидение невольно раздували панику среди населения. Ежедневно они вели передачи из опустошенных областей, показывая бескрайние степи, усеянные трупами павших от голода овец и коров; бегущих от наступающей гибели отощавших кенгуру, эму и зайцев вместе с преследующими их динго и лисицами; пожары, окончательно уничтожающие всю растительность и оставляющие после себя голую землю, покрытую пеплом; бесчисленные стада, перегоняемые ковбоями туда, где, по слухам, все еще осталась зелень; настоящие сражения между пастухами за каждую полянку, где они еще могли пасти скот; бегущие с ферм в города толпы голодных людей; беспорядочные вереницы мычащих и блеющих перед бойнями животных; караваны грузовиков, нагруженных убитыми кенгуру, дикими буйволами и ослами, которым удается добраться до холодильников лишь после ожесточенных револьверных перестрелок; аборигенов, покидающих земли своих прадедов, гонимых голодом и занимающих чужие охотничьи районы — вещь небывалая до сих пор; драки за землю, а не за женщин, как это было раньше...
Власти вынуждены были ввести карточную систему, хотя все сознавали бесполезность этой меры. Карточки служат для того, чтобы хоть в какой-то мере ограничить потребление продуктов до нового урожая. А сейчас никто не ждал никакого урожая. Черный рынок ширился подобно пожару. Журналисты сообщали ужасающие подробности о механизме, который управлял незаконными рынками. Гангстеры и бандиты позакрывали игорные и публичные дома, прекратили торговлю наркотиками и развили бурную торговлю тем, на чем сейчас можно было лучше всего заработать. Ежедневно то там, то здесь вспыхивали перестрелки между бандами, которые, как и аборигены, нарушали свои торговые зоны.
Эмиграция усилилась. Пароходные и авиакомпании заламывали неслыханные цены за билеты. И тут пришло еще одно зловещее известие. Стало известно, что все страны мира отказываются принимать австралийские самолеты и корабли. И, разумеется, австралийцев тоже. Но и эта мера, как и все прочие, коснулась только бедных. Оказалось, что к этому времени все миллионеры со своими семьями и своими миллионами успели покинуть страну.
Страна, которая до сих пор экспортировала пищевые продукты, вынуждена была теперь ввозить их. Но в условиях строгого международного карантина, и это оказалось практически невозможным. Ни один корабль не осмеливался пришвартоваться в австралийском порту. Товары перегружались на лодки, которые потом не возвращались обратно. Самолеты сбрасывали товары на парашютах, не приземляясь. Проблема обеспечения питанием десяти миллионов жителей континента оказалась неразрешимой.
