– А что делает сегодня твой отец? – спросил он у Мэг.
– Сегодня последняя суббота месяца. Он должен рассчитаться с ковбоями.
Значит, все правильно. Интересно, Кэш выехал навстречу дилижансу или ждет его в городе?
Неужели Уэзерли еще не догадался, что эти сведения вытягивают из его младшего сына во время попоек в салуне?
Макшейн огляделся. Ральф Ренинджер и Ангус Донахью ждали его знака.
Извинившись перед Мэг, Йен начал искать глазами жену. Странно. Ведь он все утро не выпускал ее из вида.
Заметив Далси около стола с едой, он направился к ней. Девушка с кокетливой улыбкой разливала кофе мужчинам, но при виде Макшейна сразу помрачнела. Он знаком подозвал ее к себе.
– Ты одна?
Далси одарила его очаровательной улыбкой.
– Одна, котик? Я никогда не бываю одна.
– Где она?
– Кто?
– Энн.
– Энни… Она была здесь несколько минут назад.
– Ее здесь не было.
– По-моему, она собиралась вернуться в салун, чтобы проверить, как там дела. Разве ты об этом не знаешь? – невинно добавила она.
– Ты наглая лгунья.
– Мистер Макшейн, я всегда стараюсь говорить правду.
– Стараться и говорить – разные вещи.
– Но я ведь уже сказала…
– Ладно, не будем тратить времени. Объясни, почему она иногда так меня боится?
Он не мог забыть того ужаса на лице жены, когда она, проснувшись, не узнала его.
– Боится тебя? – изумилась Далей. – Она… нет.
– Однажды, когда я разбудил ее, она посмотрела на меня так, словно подумала, что я хочу снять с нее скальп.
– Не понимаю. Извини, Йен, мне нужно готовить и мыть посуду.
Далси повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку.
– Отпусти! Может, ей что-то приснилось.
– Что?
– Об этом спроси лучше у нее.
– Далси!
– Ну, хорошо. Возможно, она приняла тебя за индейца. Она несколько лет была в плену у индейцев.
От неожиданности Иен выпустил ее руку.
– Что?
– Индейцы взяли ее в плен, и она жила у них несколько лет. Я…
– Что ты?
– Я встретилась там с Энн. Мы обе были пленницами, и она спасла мне жизнь. Дважды. – Голос у Далси прервался. – Ради нее я готова на все! Она – моя лучшая подруга, она мне больше, чем сестра. Мы столько вместе перенесли.
Теперь он понял. Энн боится и ненавидит индейцев, всех индейцев, независимо от племени, к которому они принадлежат. Увидев его лицо, она, по-видимому, вспомнила нечто ужасное.
– Йен, пожалуйста, не говори ей, я не должна была этого делать. Я знаю, она бы сама тебе все рассказала.
– Хорошо, мы еще вернемся к нашему разговору, – сказал Йен, услышав, что его зовет Ангус. – Если увидишь Энн, попроси ее не уезжать из салуна.
Махнув ей на прощание рукой, Макшейн направился к ожидающему его великану.
– Ральф оседлал лошадей. Если мы хотим успеть, то нужно отправляться немедленно. Шериф Бикфорд уже выехал.
Пока все складывалось удачно, за исключением того, что Иен не уследил за женой, и она исчезла. Вряд ли она вернулась в салун. Ладно, у него еще будет время задать Энн вопросы, и ей придется на них ответить.
Походив по залу, чтобы клиенты смогли подтвердить, что она была в салуне, Энн быстро поднялась к себе, чтобы забрать мужскую одежду и оружие. После разговора с Далей она решила спрятать компрометирующие вещи в конюшне. Если Макшейн и обнаружит их здесь, это будет не так уж страшно. Укрывшись в темном углу, Энн торопливо переоделась.
– Мы опаздываем, – с беспокойством сказал Эрон.
– Перехватим их у холмов. Но как увезти тяжелый сундук?
– Переложим монеты в седельные сумки, – ответил он, завязывая платком нижнюю часть лица. Энн сделала то же самое.
Выехав из города, они поскакали к тому месту, где собирались устроить засаду.
Они нрибыли вовремя. Буквально через минуту показался дилижанс, и Энн достала оружие. На козлах сидели двое. Она метким выстрелом свалила охранника, а испуганный кучер хлестнул лошадей.
– Отлично! – закричала Энн. – Вперед!
Они помчались вдогонку, почти скрытые клубами пыли, поднятой дилижансом. Энн несколько раз выстрелила в воздух, приказывая кучеру остановиться. Подъехав, они увидели на козлах трясущегося от страха человека, который даже не вытащил своего ружья.
– Вы хотите ограбить дилижанс? – спросил он.
– С вашего разрешения, сэр, – Эрон вежливо поклонился, – у нас нет времени на беседы. К сожалению, мы спешим.
