Все они теснились на молу, но не так, как бывает во время землетрясения или в подобных случаях, потому что они не знали, что придумает старый турок. Они не знали, что он может сделать. Помню, как нам запретили входить в гавань для очистки мола от трупов… <…>
Трудно забыть набережную Смирны. Чего только не плавало в её водах. Впервые в жизни я дошёл до того, что такое мне снилось по ночам. Рожавшие женщины — это было не так страшно, как женщины с мёртвыми детьми. А рожали многие…»
Всего Красным Крестом было зарегистрировано более полутора миллиона беженцев. Количество убитых в разных источниках варьируется от 70 до 270 тысяч. В огне погибли сотни домов, 24 церкви, 28 школ, здания банков, больниц, театров, консульств… Около четырёх тысяч юных гречанок и 120 тысяч мужчин были депортированы во внутренние области Анатолии. Большинство погибли по дороге, не выдержав истязаний как конвоиров, так и выходивших навстречу деревенских жителей. «Кемаль отпраздновал свой триумф превращением Смирны в пепел и истреблением всего местного христианского населения», — писал в мемуарах Уинстон Черчилль (кстати, много лет спустя, уже на яхте Аристотеля Онассиса «Кристина», где ему отменно работалось).
6
А что же наш герой?
К началу 1920-х годов его отец, Сократ Онассис хотя и не числился в миллионщиках, но слыл одним из крупнейших торговцев табаком, владельцем небольшого, но надёжного банка и несомненно господином весьма состоятельным. Он намеревался отправить своего сына Аристотеля на учёбу в Оксфорд, начинал укоренять свой бизнес в нескольких странах Европы, подумывал о Латинской Америке… Однако война, резня, в результате чего Сократ лишился не только многих родственников и партнёров (среди которых было немало армян, — и действительно, некоторые считали, что в Аристотеле Онассисе по крайней мере четверть армянской крови), но и почти всех своих активов (конфисковали дома, земли, сожгли банк), сломали его планы и весь уклад жизни.
Сократ Онассис был сторонником греческого премьер-министра буржуазного либерала Венизелоса, которого Англия и Франция в конце войны во время переговоров близ Парижа уговорили, а точнее, принудили (дабы облегчить себе, кроме всего прочего, дальнейший захват выхода из Чёрного моря и ключевого пролива Дарданеллы) потребовать у Турции уступить Греции суверенитет, господство над Константинополем (Истанбулом) и стратегически важнейшей в Малой Азии Смирной. И когда в 1919 году греческая армия заняла Смирну, Сократ Онассис организовал в греческой торговой среде политическое общество для содействия воплощению в жизнь идей Венизелоса (мечты о Великой Греции), а в конкретной ситуации — для поддержки греческой и оккупировавшей Смирну английской армий.
Но турки заняли город, вырезали или изгнали почти всё немусульманское население, Сократа Онассиса, одного из основных спонсоров греческой армии, арестовали и пытали. Как прочих, не казнили, рассчитывая получить с родственников торговца-банкира солидный куш.
Тем временем шестнадцатилетний Аристотель, после ареста отца оставшийся старшим мужчиной в семье, уже в боевых условиях постигал азы бизнеса. Прежде всего он спас свою жизнь тем, что в ту самую страшную ночь, когда после резни армян турецкие солдаты переключились на греков, сумел укрыться в здании американского консульства, сотрудникам которого прежде исправно поставлял вино и ракию (он с четырнадцати лет промышлял бутлегерством — торговлей спиртными напитками).
На другой день с помощью американцев и немалых запасов виноградной водки в отчем доме он получил у турецких офицеров пропуск, позволявший беспрепятственно передвигаться по Смирне. С этим пропуском он проник в сожжённый греческий район, где располагалась торговая контора отца, и на пепелище разыскал стальной сейф, в котором хранилось то ли пять, то ли двадцать тысяч американских долларов (огромные по тем временам деньги!). Часть денег ушла на взятку военному трибуналу для освобождения отца из тюрьмы. Остальные — американскому вице-консулу в Смирне, который без очереди устроил Онассиса-старшего и сыновей на ближайший пароход, уходивший с беженцами в Грецию.
