– Знаю, но все еще не сложилось в голове.
Карташов взял в руки блузку и повертел в руках.
– Я не ошибаюсь? Кажется на ней тоже следы французской любви.
– Еще работа для лаборатории, – заметил Михаил.
– Думаю, в желудке то же самое.
– Не скажите! Моника не стирала свое платье много лет.
– Так то ж хранились улики для провокации.
– А здесь возможно не успела переодеться или не заметила, – после паузы Михаил продолжил. – Поднимусь в лабораторию и потолкую с экспертами. Спасибо за информацию. Жду ваше заключение завтра.
– Желаю успеха. Тем более, что дело будет не из легких. Так мне подсказывает интуиция.
– Спасибо за пожелание! Я тоже думаю, что скучно не будет.
Сегодня утром в девять часов с минутами Михаил уже был в приемной городского прокурора. Ольга еще не успела почистить перышки после поездки на городском транспорте и сидела, уставившись в зеркальце раскрытой пудреницы.
– Здравствуйте Михаил Егорович! Все уже собрались, заходите.
Михаил кивнул и открыл дверь в кабинет. В его сторону уставились с миной нетерпения на лицах начальник следственного отдела Управления Фесенко, следователь городской прокуратуры Карпенко и новый начальник НТО Нефедов. Хозяин кабинета, городской прокурор Николай Петрович Манюня, говорил по телефону, разглядывая что-то на столе. Когда Михаил подошел ближе, он увидел, что это были фотографии. Манюня показал свободной левой рукой на стул за приставным столом. Все безмолвно закивали и потянули руки для рукопожатия. Михаил не любил эту процедуру, но потискал каждому, соблюдая иерархию: Фесенко, Нефедов, Карпенко.
Манюня поспешил закончить телефонный разговор, обвел глазами присутствующих и открыл совещание.
– Тема нашего совещания известна, а план работы такой. Анатолий Иванович доложит состояние расследования. Потом рассмотрим организационные вопросы, в том числе возникшие в связи с привлечением Михаила Егоровича. В конце наметим план следственных действий на сегодня и ближайшие дни. Замечания по плану работы есть?
– Нету! – ответил за всех Фесенко.
– Тогда, Анатолий Иванович, тебе слово.
– Я доложу коротко. Будут вопросы, постараюсь уточнить детали. Миша у нас человек новый, его познакомим с материалами отдельно после совещания. Чтобы не затягивать посиделки. Здесь в кабинете мы преступление не раскроем, нужно хорошо побегать, а для этого нужно время…
– Анатолий Иванович, не трать попусту время на убеждения, мы согласны, – перебил городской прокурор.
– Тогда по пунктам, – продолжил Фесенко. – Первое, составлен список свидетелей. Ведется их опрос. Второе, составлен предварительный список подозреваемых. На первом месте, конечно, муж. Он обнаружил тело в десять тридцать вечера. По данным эксперта примерно через полчаса после убийства. Алиби у него нет. На всякий случай мы его посадили в СИЗО. В одиночку. Думаю, он не обидится, а нам так спокойнее. Директора фирмы еще не допросили, он только вчера вечером прибыл из командировки.
– Откуда? – уточнил Манюня.
– Издалека, Златоуста, что на Урале.
– Что он там делал?
– Так они работают на Россию. Что-то связанное с ракетами и космосом. Третье, никаких версий по возможным мотивам убийства еще нет. Допросим родственников, свидетелей и подозреваемых, тогда и будем что-то строить. Есть проблема. До сих пор не сделали вскрытие. Раз начальство раскручивает маховик, то всем нужно поворачиваться быстрее, а не только моему отделу.
– Этот вопрос решим. Несколько слов об организации работы, – продолжил Манюня. Координация всех следственных действий поручается Пал Палычу. Через него будете информировать меня о ходе следствия.
Карпенко утвердительно закивал головой. Манюня продолжил.
– Михаил будет работать как свободный художник. Если потребуется ему помощь, то все делать без волокиты. Надеюсь также на взаимный обмен информацией. Как говорил поэт: «Сочтемся славою, ведь мы свои же люди»…
– По принципу: одним работа, другим слава, – не удержался от язвительного замечания Фесенко.
Городской прокурор и Михаил, в чей адрес была направлена острота, оставили шутку без внимания. Она была далеко не первой и, скорее всего, не последней в устах Анатолия Ивановича.
