Опали листья и остыл воздух. Приходила почта, двоюродный брат сетовал, а
пачка писем становилась все больше. Но она так и не соглашалась послать отцу свой
адрес. И отказывалась читать письма.
Затем за несколько дней до Рождества пришло еще одно письмо. Той же формы.
Того же цвета. Но на нем не было марки. И его принес не двоюродный брат. Оно
лежало на ее туалетном столике.
«Пару дней назад к нам зашел крупный мужчина и попросил меня отдать его вам,
— объяснила одна из танцовщиц. — Сказал, что вы поймете, что там написано».
«Он здесь был?» — спросила она с волнением.
Женщина пожала плечами: «Конечно».
Мадлен с трудом проглотила это и посмотрела на конверт. Она вскрыла его и
достала открытку. «Я знаю, где ты. Я знаю, чем ты занимаешься. Это не меняет
моего отношения к тебе. То, что я писал в каждом письме, остается неизменным».
«Но я не знаю, что ты писал», - сказала Мадлен. Она вытянула из пачки первое
письмо и прочла его. Затем второе и третье. В каждом письме было одно и то же
предложение. В каждом предложении был один и тот же вопрос.
За считанные минуты пол был усеян бумагой, а по ее лицу текли слезы.
Через час она сидела в автобусе. «Может быть, я успею вовремя».
Она чуть не опоздала.
Родственники уже собирались уходить. Джо помогал бабушке убирать кухню, когда его позвал брат: «Джо, тут к тебе кое-кто пришел».
Джо вышел из кухни и застыл. В одной руке девушка держала рюкзак. В другой
руке она держала открытку. Джо увидел вопрос в ее глазах.
«Ответ: да, - сказал она своему отцу. - Если предложение все еще в силе, то
ответ: да».
Джо проглотил ком в горле. «Ну и ну! Предложение в силе».
И двое снова танцевали в Рождественский сочельник.
На полу рядом с дверью лежало письмо, адресованное Мадлен, с просьбой ее
отца.
«Ты вернешься домой и потанцуешь снова со своим папой?»
34
8
Божье обетование в одеянии
«Я ДАМ ТЕБЕ СВОЕ ОДЕЯНИЕ»
Но безвинный Христос. . взял на Себя наше наказание, чтобы
таким образом искупить нашу вину и избавить нас от
наказания.
/Августин/
Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды
пострадал за грехи наши.
/1 Петра 3:18/
Это тайна богатства божественной благодати к
грешникам; ибо благодаря чудесному обмену наши грехи
теперь не наши, а Христовы, а Христова праведность — не
Христова, а наша.
/Мартин Лютер/
Метрдотель был настроен решительно. Ему не было никакого дела до того, что у нас
был медовый месяц. Не имело никакого значения, что вечер в этом шикарном ресторане
загородного клуба был нашим свадебным подарком. Ему было совершенно безразлично, что мы с Деналин не стали обедать, чтобы оставить место для ужина. Все это было
несущественным по сравнению с угрозой этикету.
На мне не было пиджака.
Я не знал, что он мне понадобится. Я думал, что спортивная рубашка вполне
подойдет. Она была чистой и аккуратно заправленной. Но мистер Смокинг с французским
акцентом был невозмутим. Он усадил всех остальных. Он нашел столик для мистера и
миссис Галантных. Мистер и миссис Стильные были усажены за столик. А мистер и миссис
Не носящие пиджак?
Если бы у меня был еще какой-то вариант, то я не стал бы умолять. Но у меня его не
было. Время было позднее. Другие рестораны были закрыты или в них не было свободных
мест, а мы были голодны. «Ну должно же быть что-нибудь, чем вы можете нам помочь», —
умолял я. Он посмотрел на меня, потом на Деналин и тяжело вздохнул, надув щеки.
«Ну, хорошо, сейчас посмотрим».
35
Он исчез в раздевалке, а затем вернулся оттуда с пиджаком. «Наденьте это». Я так и
сделал. Рукава были слишком короткими. В плечах было слишком узко. А цвет был
ядовито-зеленым. Но я не жаловался. На мне был пиджак, и нас провели к столику.
(Никому не рассказывайте, ведь я снял его, когда нам подали еду.) Несмотря на все неудобства того вечера, все закончилось тем, что мы отлично
поужинали и усвоили отличную притчу.
Мне был нужен пиджак, но все, что у меня было, — это просьба. Тот парень был
слишком добр, чтобы прогнать меня, но слишком предан своему делу, чтобы понизить
стандарт. Тот, кто требовал от меня пиджак, дал мне его, и нас провели к столику.
