Мне больших усилий стоило не крикнуть ему в лицо, что он врёт. Нагло. И тем возмутительней, что я сама виновница его поведения. Я ввела его в заблуждение, в результате он вьёт из меня веревки.
- Может, ты ещё скажешь, что состоишь с Татьяной в интимной связи?
- Я подобными вещами не хвастаюсь. Но в данном случае, скрывать не стану. Что есть, то есть.
- А ты наглый! - отпихивая руки Никиты от себя, я гневно посмотрела в его голубые глазища. – Татьяна с таким как ты никогда бы не связалась!
- А «с таким», это с каким?
- С таким самоуверенным и холёным!
- Хочешь сказать, Татьяна только с закомплексованными задротами встречается?
- Я этого не говорила!
- А мне показалось, говорила. И всё же ты ошибаешься. Я с Татьяной в более чем дружеских отношениях. И именно по этой причине останусь здесь до её возвращения. Даже на ночь.
- Не останешься. Татьяна не говорила, что ты её друг. Ты врёшь!
- Зачем?
- Из прихоти!
- Из похоти! – передразнил меня Никита и опять подмигнул. Я невольно зарычала. - Маня, а ты забавная. Точно не замужем?
Ещё раз сдержалась, чтобы не наговорить грубостей. Толкнула наглеца в грудь, пытаясь освободиться от его назойливой опеки.
- Сейчас вырвешься и упадёшь, - остерегая, произнёс Никита, но позволил освободиться.
Я не упала. На мгновение потеряла координацию, пошатнулась и… присела на землю.
- Как я и предупреждал.
- Я не упала! – защищалась я. – Просто, присела.
- Да, да.
Присел рядом. И продолжил сверлить меня шелудивым взглядом. Я отвернулась от него и в очередной раз пожалела, что вообще затеяла налаживание Интернета.
- Мань, - дружески толкнул Никита меня плечом, - Не обижайся. А хочешь, я тебе пароль от Wi-Fi скажу?И будешь ты самая крутая на селе. Все парни будут у твоих ног.
- Ох, - обхватила себя за голову руками и протяжно взвыла.
- Что, голова разболелась? Так может у тебя есть чем здоровье поправить?
Не сразу я поняла, о чём он. А когда подняла на него удивлённые глаза, он мне жестом показал, что говорил всё же о спиртном.
Взвыла ещё раз.
- Неужели я тебе совсем не нравлюсь? - подсев ближе ко мне, сладким голосом заговорил Никита. – Ты присмотрись. Может, ещё сгожусь?
Больше терпеть это я не смогла.
Резко встала и пошла в сторону дома. Никита за мной.
И тогда, чтобы хоть как-то стабилизировать ситуацию, схватила ведро с водой. Сделала предупреждающий жест рукой.
- Никита, последнее предупреждение. Остановись.
Он мне послал воздушный поцелуй и в очередной раз, улыбаясь, подмигнул. От такой наглости я выплеснула ведро воды Никите под ноги, слегка его обрызгав. Он обомлел. Крупные капельки воды россыпью легли на его рубашку, брюки и чёрные дорогие кожаные туфли.
- Остыл? – спросила и схватила другое ведро с водой. – Значит так, или ты монтируешь антенну, я тебе плачу, и мы мирно разбегаемся, или я целое ведро на тебя выливаю, потом хватаю что-нибудь потяжелей и продолжаю тебя калечить до тех пор, пока ты не осознаешь, что нужно было выбрать первый вариант.
Смахнул ладонью капли с рубашки, посмотрел на свои брюки, потом на меня.
- Мань, ты неправильную тактику выбрала. Так с мужчиной девушка не должна себя вести.
- С мужчиной? А где ты его тут видишь? Ты что ли? Час, как меня увидел, а уже хвост павлиний распушил, типа «смотри, какой я весь распрекрасный!» Думаешь, приехал, и все тебе тут рады, как небожителю? Почести и привилегии? Или мне нужно было падать перед тобой и ноги раздвигать?
- Так ведь ты именно так и сделала. Упала в обморок и ноги раздвинула.
- Идиот, - выругалась и, поставив ведро на лавку, вошла в дом.
- Я же правду сказал!
***
- Маня, - ласково звал Никита. – Маня, выдай мне сухую одежду! Или ты специально меня окатила водой, чтобы иметь возможность полюбоваться красивым обнажённым мужским телом?
Он шел по комнатам и звал меня. Я тем временем спешно собирала свои вещи в сумку.
- Маня! – услышала у себя за спиной. – Маня, а что ты делаешь?
Замерла у открытого шкафа.
- О! – обрадовался Никита и, потянувшись через меня, достал из шкафа вешалку, на которой висела майка двоюродного брата. – Это мне подойдёт.
Едва я успела сориентироваться, как Никита стал, прямо стоя передо мною, стягивать с себя едва мокрую рубашку и тут же вручать её мне.
