Олеся и Арлекин - страница 12

(напомним, тогда Скотт был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы). Уголовный обозреватель Реги Смитт справедливо считает основной причиной этого союза совокупность личных амбиций и комплексов Альфреда и Джимми, их "необузданную жажду подточить законы цивилизованного мира, посеять в нем зерна террора, насилия, кровопролития".

Естественно, ни Альфред Гад, ни Джимми Скотт не усидели в тюрьме и месяца (следует заметить, что даже этот небольшой срок они не соблаговолили максимально использовать для исправления своих опасных привычек, а, напротив, лишь подтачивали тюремную дисциплину и подначивали авторитет вышестоящих начальников).

Итак, вот уже шесть лет преступники творят произвол, шесть лет уголовная историография ведет черную летопись так называемой эпохи Гада-Скотта, отмеченной зверскими расправами и грабежами, разбойными нападениями и террористическими актами.

По сути, все убийства, ограбления, увечья, совершенные Гадом-Скоттом до своей эпохи “в розницу” представляются теперь лишь маленькими цветочками на фоне зрелых и сочных ягод минувших шести лет, урожай которых до сих пор не собран терпеливой полицией. Напомню основные вехи, события, факты, еще недавно будоражившие умы наших читателей.

Ограбление банка «Богатырь».

На рассвете, часов в пять по местному времени, неутомимый Альфред Гад разбудил своего приятеля Джимми Скотта такими словами:

- Подумал я, Джимми, пора нам браться за банк "Богатырь".

- Что ж, конкретная идея, Альфред, черт бы тебя побрал! С удовольствием составлю тебе компанию, - ответил преступнику Скотт, хотя, конечно, знал, что Альфред не имеет в виду ничего законного, нравственного, социально полезного, а, скорее, наоборот, вновь замышляет нечто противозаконное.

Во избежание лишних свидетелей, преступники задолго до открытия банка подошли к неприступным, как тогда многим казалось, воротам. Под мышками Альфреда Гада и Ждимми Скотта торчала пара пустых саквояжей для денег, пальцы гангстеров хладнокровно сжимали в карманах огнестрельное оружие. Свободной рукой Гад постучал в ворота банка «Богатырь».

- Кто там? - спросил ночной сторож.

- Это я, Александр Блох, директор банка, - солгал Гад.

- А кто это второй, ну, с вами? - насторожился охранник.

- А, это-то? Это мой двоюродный брат, Шон Степлтон. - И "Блох", не выпуская саквояж, «по-братски» положил руку на плечо "Шона Степлтона".

Поверив обману, сторож открыл ворота.

- Я всех спрашиваю, - сказал он преступникам. - А то, кто вас знает? Всякие ходят. На прошлой неделе... Помните? Самолет угнали! Кто знает? Я только поэтому всех спрашиваю. Ведь, никто не знает. Сами же потом отругаете, не спроси вас. Я всех спрашиваю...

Получив пулю в затылок, сторож погиб. Мы больше никогда не встретим его на улице, в магазине или общественном транспорте. Погибли и другие сотрудники банка. Украдено свыше трех миллионов. "Богатырь" исчез с лица земли, и мы уже никогда не положим в него денег. А директор банка, настоящий Александр Блох схватил инфаркт, но не об этом речь. Речь о другом. До каких это, интересно, пор, - спрашиваем мы, - будет продолжаться данный беспредел?! До каких это, любопытно, пор мы будем дрожать под дулами пистолетов Альфреда Гада и Джимми Скотта?! Сколько будет длиться этот кошмар?! Год? Два? Три? Может быть, десятилетия, пока не постареют и не остепенятся наши шаловливые преступники?

Мы обращаемся к совести (если она еще осталась у Гада и Скотта!) гангстеров: "Уважаемые Альфред и Ждимми! Остановитесь! Опомнитесь! На вас смотрит вся цивилизация! Вы нагнали на людей столько страху, сколько не нагонял ни один президент! Подумайте, лучше, о том, что у каждой вашей жертвы есть мама (которая ждет свою жертву). У каждой вашей жертвы есть папа. Да и у вас, наверняка, есть папа. Правда? Почему ж вы так бесчеловечны, Гад и Скотт? На худой конец, у каждой вашей жертвы есть жена (или муж, - в зависимости от пола жертвы), у многих рождаются дети. Кто, по вашему мнению, должен их кормить и воспитывать? Ведь, не вы же будете этим заниматься, Гад и Скотт!!

Нападение на ресторан