Между прочим, оперетта осталась одной из привязанностей Меньшикова по сию пору, хотя нынче он вряд ли посещает такие спектакли. Другое обидно: отчего его редкостная музыкальная одаренность максимально не использована в кино, на сцене.
Не только музыкальность - актерский дар тоже был его отметной чертой с детских лет. Он был наделен пылким воображением, присущим творческим натурам, что всегда усложняет их повседневное существование. Однажды богатая фантазия заставила маленького Олега пережить болезненные минуты. В доме, что стоял напротив, окно в окно, на одном с Олегом этаже, проживал недобрый мальчик Сережа, известный среди ровесников злыми розыгрышами. Как-то, завидев Олега не балконе, Сережа громко закричал ему: "Олег, закрывай двери, в ваш подъезд вошли цыгане! Они хотят тебя украсть!" И Олег поверил. Старших в доме не было. Представил себе, какая участь ему уготовлена, все представилось в страшном свете. Тогда он решил принять меры: забаррикадировал двери, придвинув к ним мебель, устроился на подоконнике, чтобы звать на помощь. Спросил коварного Сережу: "Ну как, идут они ко мне?" - "Да, сейчас украдут и заберут в табор..." Пришлось немало пережить, пока родители пришли домой.
Правда, Олег и сам любил разыгрывать. Не так зло, как Сережа из дома напротив, но порой его выходки заканчивались весьма неожиданно. По сути, это были первые маленькие спектакли актера, рожденные желанием что-то сыграть, изобразить, заставить публику верить.
Как-то на уроке одноклассники заметили, что сидевший на последней парте Меньшиков держит во рту булавку с большой белой головкой. Такие попадались тогда у воротников на новых мужских рубашках. Олег то держал булавку в зубах, то якобы глотал ее; наконец все взоры обратились на него. Класс почти хором просил: "Брось... Вдруг проглотишь!" Олег словно не слышал призыва, продолжая забавляться. Пока из его уст не раздалось страшное: "А-а-а... Проглотил!.."
Нетрудно представить, что произошло дальше. О продолжении урока и речи не было. Перепуганные одноклассники и педагог размышляли: что же делать? Человек погибал на глазах... Потом вспомнили, что мать Олега - врач, решили немедленно звонить ей. Провожали пострадавшего стоном... Позже ребята долго пытались узнать у Меньшикова, как удалось изъять булавку из его организма. Он отмалчивался, заговаривал о другом, уходя от ответа. На самом деле он и не собирался глотать злополучную булавку. Ему нужно было сыграть опасность и насладиться зрительным залом, устроить драму на глазах у всех, которую он лихо задумал и хорошо исполнил.
Иногда зрителями становились посторонние. Например, пассажиры автобуса или трамвая. Однажды компания одноклассников ехала на день рождения к одному из ребят. Пятикопеечные билеты, целый свиток, держал в руках Меньшиков, поигрывая, размахивая им в открытом окне. Все могло улететь в минуту. Его просили убрать руки, но Олегу нравилось развлекаться и быть в центре внимания. А потом произошло то, что и должно было произойти: билеты унеслись прочь. Следивший за школьниками контролер вырос как из-под земли и потребовал штраф. Долго уговаривал его Меньшиков. Но все закончилось в отделении милиции, куда девочки принесли штраф, чтобы вызволить шутника. Кстати, он отлично понимал, чем могут завершиться его выходки. Еще более памятен приятелям юности актера эпизод, когда жертвой Олега оказался его школьный друг Евгений Савичев. В трамвае, приняв соответствующий грозный вид, Меньшиков стал требовать у него проездной билет, хорошо зная, что билетов они не взяли. Он "играл" контролера. Савичев поначалу смеялся, потом стал отнекиваться. Уговаривал друга прекратить все это... Но Олег не унимался, тем более что вокруг собрались пассажиры. Меньшиков настаивал все настойчивее и жестче. Обратился к пассажирам: "Товарищи! Человек едет без билета!". Граждане-товарищи, конечно, сразу откликнулись, осуждая "зайца", и включились в борьбу с безбилетником, доведя его чуть ли не до истерики...
Проблема отсутствия билетов в автобусе, видимо, возникала тогда не раз и не два. Недаром почти все одноклассники Олега вспоминают разные случаи в связи с этим. Но, судя по всему, больше всего Меньшикова тревожила необходимость назвать свою фамилию контролеру. "Мою маму знают во всем районе",- объяснял он беспечной Марине Копосовой, уговаривавшей его, что ничего особенного не произошло: запишут - так запишут их имена. Олег же был вне себя: "Это позор для нее..." Родителей, по словам Марины, он любил, уважал, относился трепетно и в чем-то побаивался.
