В нашем крахе была виновата я. Это мне принадлежала идея с рекламной листовкой. Несколько недель успешной торговли спиртным притупили мою бдительность, а вот жадность, наоборот, проснулась. Два дня мы с Отто вдохновенно трудились над шедевром с текстом «Хочешь выпить? Не выходи из общежития! Прекрасные, полезные для твоего здоровья настойки покупай у нас! Ола и Отто» и кривое нечто, призванное изображать полную кружку и счастливую улыбку одновременно. И вчера вечером мы раздали плод стараний по общежитиям.
А сегодня утром уже стояли под кабинетом у проректора по экономической части. Это был маленький, вертлявый Магистр Бурик. Магом он был средненьким, зато имел потрясающий нюх на деньги. Раньше он служил аудитором в королевском дворце, но после пятнадцатого покушения решил, что Университет более подходящее место для долгой жизни.
Отто остервенело дергал себя за бороду, что являлось признаком глубокого душевного волнения.
— Прости меня, — еле сдерживая слезы, попросила я. — Это все я…
— Спокойно, мы партнеры. И это решение мы приняли сообща, виноваты оба. Ты молчи, я сам проведу переговоры.
— Какие уж тут переговоры! — всхлипнула я. — Забирайте документы и по домам.
— Не паникуй раньше времени, — утешил меня полугном, хотя его потрепанная борода говорила о том, что он сам далеко не так спокоен, как хочет казаться.
— Входите, — холодно пригласил нас проректор.
— Это что такое? — спросил он, тыча пальцем в помятую рекламную листовку.
Я всхлипнула.
— Реклама, — произнес Отто.
— Я это вижу, — ядовито процедил Магистр Бурик. — Это ваше предприятие?
— Наше.
— И чем торгуем?
— Укрепляющими здоровье настойками, — не моргнув глазом, сообщил полугном.
— Укрепляющими здоровье, значит… А если я вас за такое сейчас выгоню? Поправят эти настойки ваше здоровье после родительской порки?
Я представила, как свое возвращение домой. Вся семья в сборе. Мама стоит, сурово сжав губы. Отец огорченно качает головой — он так верил, что я добьюсь успеха. Младшие смотрят ехидно и сочувственно. А потом мама открывает рот и… Ужас! Пойду лучше, не заходя домой, по селам гадалкой работать.
— Боюсь, Магистр, наши настойки все-таки предназначены для другого, — Отто держал удар.
— Например, для незаконной финансовой деятельности на территории Университета.
— Так давайте ее узаконим, — предложил Отто.
— И все студенты сядут на шею, — ехидно продолжил проректор. — И будет не Университет, а рынок.
— Мы можем получить монополию, — осторожно сказал Отто.
Магистр задумался. Только он хотел что-то сказать, как в дверь постучали и в комнату вошли Беф — специалист по начертательной магии и мой Наставник с этого семестра и Наставник Отто Мастер Рольф.
— Вот эти двое бывших студентов организовали питейный бизнес в общежитиях Университета.
Я заметила слово «бывшие» и собиралась уйти, но Отто меня удержал.
— Мы еще поборемся, — шепнул он.
— Меня больше интересует, не что они сделали, а как, — сказал Беф, посмотрев на меня. — И почему никто из служащих Университета не заметил, как в общежития попадает спиртное в таком количестве.
Я вздохнула. Оставалось надеяться только на Бефа — известного в прошлом боевого мага, специалиста по нежити, переквалифицировавшегося потом в теоретики. Он преподавал в Университете Начертательную Магию, нагоняя ужас на всех студентов. Абсолютно честный, неподкупный и справедливый, он был превосходным специалистом, но тяжелым человеком.
— Чертеж Манусиуса для энергетических полей. И два маленьких артефакта.
— Чертеж Манусиуса — это программа аспирантуры по начертательной магии, но никак не второго курса теоретического факультета, — заметил Беф. — И как ты не свалилась без сил после его осуществления на неделю?
— Укрепляющий чай, — я решила не вдаваться в подробности.
— Превосходно! — Беф потер руки. — Зачет по Начерталке получишь автоматом, если опишешь все принципы и особенности применения этого Чертежа. Но на пары ходи обязательно, будет много интересного материала.
— Вы вдвоем проделали это? — поинтересовался Мастер Рольф.
— Да.
— И как вам работалось вместе?
— Нам вместе всегда работается хорошо, — сообщил гордо Отто. — Это уже не впервые.
