А Хальдер вдруг спросил:
- А ты чего молчишь?
- А что мне говорить? - гневно воскликнул я. - Да и кому?
- А ты не им, мне расскажи, - с улыбкой сказал Хальдер. - Ведь мы давно с тобой не виделись и, думаю, ты сможешь мне поведать много любопытного. Итак, ты говорил, что это я призвал тебя сюда. Вот с этого, пожалуй, и начнем. Я слушаю!
Я принялся рассказывать. Хальдер слушал, кивал. Я рассказал о том, как он горел, потом о бунте Верослава, о рыжих, Граде Гортиге. Я говорил пусть слушает! Пусть знает, кто я есть - не смердич, как он думает, а настоящий ярл! Отважный, грозный ярл!
А за окном темнело да темнело...
И вот уже и здесь - вдоль стен - сами собой зажглись светильники...
А за столом - все громче спор и все обидней обвинения...
А я уже веду рассказ о Гуннарде, о Вепре. И сам собой горжусь! И мне приятно вспоминать свои былые подвиги!
А за столом уже там-сям встают, уже берутся за мечи, а вот уже...
- Хей! Хей! - уже кричат.
И вот уже схватились двое, рубятся! А к ним бегут на помощь! И вот...
Хальдер схватил меня:
- Сядь! - крикнул. - Что? Я не расслышал; повтори! Итак, Торстайн тебе сказал...
И я сидел и повторял, рассказывал, рассказывал... А сам смотрел по сторонам! И вот...
Вот уже только я да Хальдер за столом - все остальные уже рубятся. Крик! Топот! Звон мечей! Вот прямо за моей спиной! Вот прямо надо мной! Вот...
Я вскочил! Ярл я или не ярл?!
Но Хальдер снова удержал меня, насильно усадил обратно.
- Сиди! - велел он. - Тебя слушают! Итак, ты отдал ей диргем. А дальше что?
И я, дрожа от нетерпения, рассказывал. Но уже сбивчиво - спешил...
А после вовсе замолчал! Сидел, смотрел на них...
Великий Хрт! Нет ничего бессмысленней, чем, сидя за столом, смотреть на то, как рубятся другие! А если еще рубятся умело! Если никто из них не дрогнет, не отступит! И если даже уже падая, никто из них не просит о пощаде, а напротив, пытается в последний раз достать-таки врага...
Великий Хрт! А я, как подлый раб, сидел, смотрел...
А они падали и падали и падали! А я пьянел, пьянел, пьянел! Меня всего трясло! О, как же мне тогда хотелось встать и вырвать меч, и броситься...
Но Хальдер не пускал меня - держал. А хватка у него - ого!
И он еще шептал:
- Сын мой! Сын мой! Сын мой!
Сын! Х-ха! Да как он смеет называть меня сыном! Да я сейчас...
Но я сидел - я вырваться не мог. И видел, как последний из сражавшихся упал...
Но тут же попытался встать...
Нет! Дернулся, затих...
И - тишина. Вдоль стен горят светильники. И Хальдер отпустил меня. Я положил руку на меч...
Нет, это теперь ни к чему. И гнева во мне уже не было, и не трясло уже меня, и хмель прошел, и пусто было на душе...
А Хальдер вдруг сказал:
- Сын мой! Прости меня, однако я был прав.
А я, не глядя на него, ответил:
- Но я тебе не сын.
- Да, - согласился Хальдер, - это так. Для тебя это так. Но что касается меня... То разве человек, который уже однажды даровал тебе жизнь, не имеет права именовать себя твоим отцом? По-моему, имеет. А только что я спас тебя вторично.
Я удивленно поднял брови. А Хальдер, утвердительно кивнув, продолжил:
- Да-да, сын мой! Ибо не все здесь так просто, как это представлялось нам там, в нашей прежней жизни. И потому если бы я сейчас не удержал тебя, то, думаю... Однако не будем пока что об этом. Начнем с того, что ты сейчас - немедленно - вернешь мне мои ножны!
Но я и не подумал их ему отдавать - сидел, как каменный.
- Я знаю, - улыбнулся Хальдер. - Знаю! Ты думаешь, что надпись, начертанная на этих ножнах, откроет тебе путь к Источнику. А Источник, так думаешь ты, дарует тебе счастье... Но прежде, чем попасть к Источнику, тебе нужно выбраться отсюда. Как это сделать?
Я молчал. Хальдер сказал:
- Вот видишь, ты не знаешь. А раньше, так тебе казалось, ты знал! Ты раньше думал так: мол, это я тебя зову, мы с тобой встретимся, обговорим то, что тебя больше всего интересует, а потом я отпущу тебя обратно. Ну а зачем я тебя звал? Неужели и действительно, как ты надеялся, только для того, чтобы помочь тебе прочесть то, что начертано на этих ножнах? Но тебе ведь давно было прекрасно известно, что я неграмотный, и потому я не разбираюсь не только в этих, магических, но даже в самых обычных письменах. Значит, ты должен был понять, что тут я тебе ничем помочь не смогу. Но ты пришел - то есть, ты был весьма неосторожен. Теперь ты, слушая меня, должно быть, думаешь, что я околдовал тебя, призвал сюда, чтобы погубить - и тем самым отомстить за свою, смею тебя уверить, весьма мучительную смерть. Но ты опять не прав! Ибо если бы я желал тебя погубить, то не стал бы тебя сейчас удерживать, и ты присоединился бы к сражавшимся, упал, а после...
