— Паршивец мой, батрачонок! Опрокинул кувшин змеиного клея на гостя!
— Не на моего ученика, надеюсь? — Тишина. Я улыбнулась. — Солья, бард.
— Ниран, Вер Ниран.
— Очень приятно, айе Ниран. Так вам помочь доставить беглеца?
— Да-да, был бы очень благодарен, айе Солья.
— Так пойдемте. — Придержав рвущегося прочь мальчишку, я поторопила лошадку. — Самое время перекусить.
Первым, кто встретил нас у ворот трактира, был Артир.
Едва слышно напевая старинную балладу, он неспешно правил о ремень дорожный кинжал, прислонившись к столбу. Шуршание и вжиканье почти заглушало чье-то сопение.
— Вот видишь, все в порядке с твоим братом, никто его в канаве не утопил.
В ответ на резонное замечание сопение стало только громче и печальнее.
Вздохнув, я спустила вниз закаменевшего мальчишку, спешилась и, перехватив посох, шагнула в ворота. Концом привычно нащупала створки и не промазала. Скинула поводья подскочившему конюху.
Так. Шагаем. Ровный утоптанный двор, короткий тычок Тиру и его молчаливому собеседнику, три ступени. Обойти лужу из медленно разъедающего доски клея. Дверь.
Ученик шел следом, замыкал короткую процессию хозяин, волочащий своих поденщиков.
Обслуживали нас под свист розги, доносящийся с кухни, что не лишило аппетита никого из гостей. Наказания батраки получали регулярно, и если переживать о каждом отстеганном работнике, можно с голоду умереть. К тому же это будет их последняя порка.
Я занялась копченой дичью, привычно вычленяя среди разговоров интересное и важное. Новости, сплетни и слухи порой оказывались более полезными, чем все тайные документы…
Купцы слева обсуждали растущие цены на ткани. Я мысленно усмехнулась. Здешний лен все больше хиреет без благословения темного, потому и дорожает товар.
Двое в углу спешили на турнир, собираясь не участвовать, а поправить денежные дела путем банального грабежа, у входа сидел, потягивая теплый взвар, Редвин, старательно оттирая от подметки остатки змеиного клея. Вот на кого эта гадость попала. Хм…
Коснувшись руки Тира, старательно обгрызающего кость, я спросила:
— Метку на детях заметил?
— Угум-с. — Ученик шумно сглотнул. — Это новенькие, из Исоры.
— Скажи Реду, пусть выкупает мальчишек.
Мимо плавно прошествовала разносчица, позвякивая бокалами, расставленными на подносе, и обдавая нас ароматом мяты и лугового василька.
Из раскрытых дверей кухни дохнуло боярышником и свежей зеленью для жаркого, а в двери, распахнув створки едва ли не пинком, ступил, позвякивая шпорами и галунами, паладин Света.
Пожалуй, мы здесь задержимся ненадолго. Я задумчиво потянула из рукава флейту.
Три баллады спустя мы двинулись дальше, оставив Реда препираться с хозяином насчет темных мальчишек, а паладина, вызванного в свидетели, нависать над ними, порыкивая и угрожая мизерикордом.
Дороги и дни тянулись ровной нитью, сплетаясь и размывая границы. Погрузившись в то особое состояние внутреннего сосредоточения, я почти перестала обращать внимание на окружающий мир, позволяя телу самостоятельно выполнять заученные движения. Разум же блуждал в воспоминаниях, перебирая драгоценные жемчужины и простую речную гальку мелодий, складывая и изменяя, пытаясь выбрать самое безупречное решение и стараясь не забыть, что этот турнир будет дебютом Артира. Игра на сей раз для него, я только на подстраховке.
За этими мыслями я не заметила, как была пересечена граница и Столичный тракт довел нас до Ириссы, столицы Ирсы.
Пустырь перед крепостными стенами встретил ударной волной шума. В какофонии криков, грохота и ржания, эхом гуляющей между каменных башен, можно было потеряться.
На несколько мгновений людей накрыло мелодией светлого гимна. Благословение на миг придавило к земле, заставляя склонить голову. Но резонирующий звук, отражаясь от стен, рассказал мне все необходимое.
Мимо строящихся трибун и подмостков, через размечаемое командой поденщиков и шумным распорядителем батальное поле к раскинутым поодаль шатрам. Хлопали расправляемые полотнища, на натянутых до звона канатах трепетали, пощелкивая, вымпелы. Выставив руку, я поймала край бархатного флага, пробежалась кончиками пальцев по вышивке. Согласно табели о рыцарских рангах на турнирах, подобных этому, во внешнем круге шатров располагаются незнатные участники, обладатели железных шпор и простых пустых гербов. Говоря о табели бардовской, какой бы то ни было порядок искать в ней не имеет смысла. Основной принцип только один — кто наглее и смелее, тот в центре.
