— Это не моя забота, пусть полиция крутится.
— Опасаюсь, что необоснованные подозрения, хотя они и могут стать отправной точкой для частного расследования, нельзя использовать как исходную позицию для официального следствия по делу об умышленном убийстве. Например, я могу с равным основанием утверждать, что вы, не зная ничего о договоре между вашим братом и мистером Эрроу, сами совершили преступление. Но на основании одного только подозрения я не мог…
— Конечно же, не мог, черт побери! — перебил Пол и вновь попытался скорчить улыбку. — Я ведь знал о договоре!
— Кто вам сказал?
— Я, — произнес Дэвид. — Берт как-то раз обмолвился при мне о договоре, и я рассказал о нем Полу и Луизе.
— Вот видите! — Вулф махнул рукой. — И где теперь мои подозрения? Если бы я был упрямым человеком, то стал бы настаивать на том, что вы, хотя и ведали о договоре, решили опротестовать его в суде, опираясь на то, что ваш покойный брат уже не в состоянии подтвердить правомочия партнера, который, не исключено, стал его убийцей. Правда, подобные действия выглядели бы просто глупо, потому что я не смог бы привести ни одного факта, ни одного реального доказательства. — Вулф помотал головой. — Боюсь, вы отважились открыть стрельбу, не запасшись патронами. Но я, к сожалению, уже дал слово провести расследование и не стану уклоняться. — Теперь он решил сосредоточить внимание на Дэвиде: — Могу себе представить ваши чувства, мистер Файф, и потому не хочу излишне затруднять вас. Но несколько вопросов наверняка не повредят вам. Что вы знаете о морфии?
— Собственно говоря, ничего. Только то, что доктор Буль передал его сиделке для Берта.
— После ухода доктора вы заходили в комнату к брату?
— Да, мы все заглянули к нему — Пол, Луиза, Винсент и я. Мы только хотели сказать ему, что ужин был великолепный.
— Где был мистер Эрроу?
— Не знаю. У меня сложилось такое впечатление, что он отправился сменить рубашку.
— Он заходил к вашему брату после ухода доктора?
— Не могу вам сказать. — Дэвид покачал головой. — Не имею понятия.
Вулф запыхтел:
— Впрочем, это тоже еще ни о чем не говорит. А что потом, после возвращения из театра? Он заходил к вашему брату?
— Думаю, что нет. По крайней мере, я не видел. — Дэвид ощутимо помрачнел. — Я уже говорил вам, как все это выглядело. Сиделка была очень возбуждена, она заявила, что позвонила доктору Булю по поводу немедленной подмены. Когда Эрроу услышал, что случилось, то сразу куда-то исчез. Потом сиделка и моя сестра немножко… поссорились, и сестра велела ей немедленно удалиться. Потом она сама позвонила доктору Булю и сказала, что она и ее муж остаются с больным до прихода новой сиделки. Вскоре после этого я ушел домой, а живу я в Ривердэйле.
— Но перед уходом вы еще раз заглянули к брату?
— Да.
— Как он себя чувствовал?
— Спал глубоким сном и при этом достаточно громко дышал, но в остальном выглядел нормально. Доктор Буль сообщил Луизе по телефону, что Берту ввели полграна морфия и он не проснется до утра.
Вулф с напряжением повернул голову:
— Миссис Таттл, вы слышали, что сказали ваши братья. Желаете поправить их в чем-то, а может, дополнить их показания?
Было похоже, что ее ни с того ни с сего хватил удар. Она задыхалась, нервно сжимая кулаки, лежавшие на коленях. Какое-то время она молча таращилась на Вулфа, потом вдруг выкрикнула:
— Я ни в чем не виновата! Никто не докажет, что в этом есть моя вина!
На лице Вулфа ясно читалось отвращение.
— А кто это утверждает?
— Потому что мой отец умер точно так же, и в тот раз тоже все хотели свалить на меня! Вы знаете, как он умер?
— Да, ваш брат рассказал мне.
— Вот-вот, и все они обвиняли именно меня. Что я проспала, вместо того чтобы вовремя помочь ему. Что я даже не потрудилась заглянуть к нему в комнату. Они даже спросили меня, не подсыпала ли я себе в кофе снотворное! Девушке двадцати четырех лет не нужно снотворное, чтобы крепко уснуть!
— Успокойся, дорогая, — похлопал ее по плечу Таттл. — Все это давно позади, все забыто. Тем более что в комнате Берта окно было закрыто.
— Но это ведь я прогнала сиделку, — продолжала она взывать к Вулфу. — Это я сказала доктору Булю, что беру на себя ответственность за Берта. И после этого спокойно отправилась спать, даже не глянув на грелки! — Она резко повернулась к младшему брату: — Скажи мне правду, Пол, они действительно были пусты?
