— Умерла, если не совершенно, так почти совершенно.
Несколько минут собеседники молчали. Наконец Роза сказала:
— Ваши несчастия напоминают мне о том, что я слышала о сэре Вальтере Физвальтере и его несчастной супруге.
Управитель хотел замять этот намек, но доктор Плот перебил его:
— Все такие несчастия сходны, мадам; различны бывают только следствия их: на одной стороне бывает преступление, на другой несчастие, или, лучше сказать, обе стороны делаются несчастны. Моя история повторилась не только с Физвальтером, а с сотнями людей. Одни терпеливо сносят оскорбление, другие мстят. Сэр Вальтер принадлежал к последним. Он омыл кровью низкого обидчика свое оскорбление. Его преступная жена сама наказала себя ядом. Я знаю, что мистер Ропер иначе смотрит на дело, но оно было именно так.
— Я знаю, что несчастная леди Джуга была невинна, — заметил управитель.
— Тем прискорбнее этот несчастный случай, — сказала Роза. — Бедная леди!
— О, как ужасно было бы для сэра Вальтера, если б он был еще жив, убедиться в невинности жены! — сказал доктор. — Это убило б его. Да и нечего было бы жалеть его: он заслуживал бы виселицы, как убийца.
— Вы чувствуете себя дурно, — сказала Роза, — я принесу вам воды.
— Не нужно, благодарю вас; я страдаю спазмами; но теперь припадок уже прошел. Напрасно мы так много говорили о бесчеловечном Физвальтере.
— Я не назову его бесчеловечным, сэр, — сказала Роза, — я верю невинности леди, но он обманут ложными уликами ее виновности; потому за преступление должен отвечать не он, а тот, кто поселил в нем ложное убеждение.
— Если мистер Ропер прав, говоря, что жена его была невинна, Физвальтера можно извинять только его несчастным характером, ревнивым, подозрительным, раздражительным, жестоким. На него было трудно угодить.
— Вы говорите только о дурных сторонах его характера; но у него были и хорошие, — сказала Роза.
— Быть может, только я не мог их заметить. Быть может, он был от природы незлой человек, но испортился жизнью. Он и в нравственном отношении был урод, как в физическом. Он был хром, и на ту же ногу, как я; потому-то он и полюбил меня. А лучше бы мне не знать его. Он передал мне свои недостатки, которые наделали мне много горя.
— Вы черните его, — сказал Ропер, — он был лучше, нежели вы его представляете.
— Нет, он не был уверен в себе, потому не доверял и другим. Он был склонен сомневаться в жене и в друзьях, предполагать во всем дурные побуждения. Он стал чужд всем, один только друг оставался у него.
— Вы? — сказала Роза.
— Нет. Я был жесточайшим его врагом; но у него был истинный друг, неизменный, не хотевший замечать его недостатков. Сэр Вальтер ценил его привязанность, любил его как брата, не имел от него тайн… Но он грел змею у груди своей. Сэр Вальтер, несмотря на свою нелюдимость, влюбился страстно, всеми силами души; но он боялся отказа. Друг ободрил его, устроил свадьбу с черным намерением, как после открылось. Несколько времени сэр Вальтер блаженствовал. Его мнительность исчезла. Он верил любви жены, привязанности друга. Ослепление глупца было непродолжительно. Леди Джуга хотела, чтоб ей все удивлялись; любила общество; муж его ненавидел. Это было первым поводом к неудовольствиям. Друг принял сторону жены; ее желание восторжествовало. Пустынный дом наполнился гостями; хозяин скрылся в своем кабинете, ища покоя. Жене не нравились его странности, его дикость — новый повод к ссорам. Друг опять соединился с женою против мужа. Это было тяжело терпеть, но сэр Вальтер терпел, как мог. Пустяки, над которыми смеялись бы другие, раздражали его, как я уж говорил. И третья ссора их была из пустяков — не помню, из чего именно, быть может, из одного взгляда, или неосторожного слова. Но в этот раз друг стал на стороне мужа. Перемена его поведения не ускользнула от внимания сэра Вальтера. В нем пробудилось подозрение; он стал наблюдать за ним и нашел сотни причин ревновать. Он видел, что все его обманывают, оставляют его в дураках. Он мог покончить это, указав двери своему коварному другу; но он не сделал этого: ему нужно было мщение. Планам его помешало обстоятельство, которое успокоило б его, если он не видел в нем нового оскорбления. Жена его родила; сэр Вальтер не считал ее ребенка своим. Если его подозрения были несправедливы, да простит ему небо.
