— Молодец! — похвалил ее Кит. — Для человека, который делает это впервые, ты справилась отлично.
— Если бы не ты… — ответила Люси, покрасневшая не то от его похвалы, не то от напряжения.
Утомленные ходьбой и впечатлениями, девушки взмолились о пощаде. По этому поводу решено было организовать маленький пикничок на опушке леса, находящегося поблизости.
Молодые люди взяли еду, приготовленную прямо при них аборигенами, и уселись на мягкую траву. После такого бурно проведенного дня Люси готова была есть за четверых. Правда, блюда, которыми им предстояло полакомиться, относились к разряду настоящей экзотики. Чего стоили одни только акульи губы, запеченные с овощами, которые решилась попробовать Люси… А жаренные на углях личинки с загадочным названием «витчетти»? Оказалось, очень даже ничего. И вообще австралийская кухня начинала нравиться Люси. О чем она сразу же объявила окружающим.
— А я долго не мог привыкнуть, — улыбнулся ей Кит. — После первого блюда… не помню уж, что мне приготовил Ник, было совсем худо. После второго, надо сказать, тоже… Но ничего, как видишь, сейчас и «витчетти», и мальков угрей мой желудок принимает, как должное.
— Надеюсь, мой тоже… Чего я действительно не понимаю, так это японской кухни. Однажды Энджи затащила меня в «суши-бар». Никогда не забуду впечатления от сырого кальмара…
— Ты всю жизнь будешь попрекать меня этим баром? — засмеялась Энджи. — Или когда-нибудь забудешь эту историю? А мне нравятся сырые морепродукты. У них особенный, ни на что не похожий вкус.
— Обязательно приму к сведению, — улыбнулся ей Ник. — Знаю в Кэрнсе один неплохой ресторан японской кухни. Как ты отнесешься к тому, что завтра я приглашу тебя туда?
— А почему бы и нет?
Энджи одарила Ника сверкающей улыбкой, а Кит и Люси заговорщически переглянулись. Кажется, эта парочка потихоньку начинает обосабливаться… Люси стало немного грустно. Не потому, что она ревновала Энджи или боялась соскучиться в одиночестве. Просто теперь у нее не будет повода для того, чтобы увидеться с Китом. Впрочем, может быть, оно и к лучшему. Этот парень и так серьезно вклинился в ее планы и грозил разрушить их окончательно. А ведь Люси приехала сюда с решительным намерением отомстить Гарри. И она не хочет отступать от намеченной цели…
После еды их четверка разлеглась на траве и болтала обо всем на свете. О жизни, о работе, о том, как все-таки приятно послать к чертям все дела и отправиться в путешествие…
Кит собрал маленький букетик цветов и принес его Люси. Она не знала, что это за цветы, но они были очень красивыми. Белые, голубые, желтые звездочки переплелись в маленьком букете, перевязанном тонкой травинкой.
— По-моему, выглядит неплохо, — смущаясь, заметил Кит. — У тебя длинные волосы… Мне кажется, цветы их украсят. Ну-ка, сядь ровно.
Люси замерла и услышала, как часто бьется ее сердце. Будто маленький маятник, который волшебная сила заставила ускорить ход и изменить направление… Он вот-вот разобьет стекло и выскочит наружу… Кит сел рядом и коснулся руками ее волос. Нет-нет, Люси, только не закрывай глаза. Он тотчас же поймет, что ты таешь, как льдинка, в его руках. Кит перебирал пушистые каштановые пряди с примесью меди и решал, куда лучше пристроить звездноглазый букетик. Кажется, он подошел к этому вопросу очень серьезно. Его лицо почти касается ее лица. Его губы совсем близко… У Люси нет больше сил выносить эту блаженную пытку. Еще секунда, и она притянет Кита к себе, впившись в его губы таким же поцелуем, какой подарил ей ночью другой Кит, страстный герой ее ночных фантазий…
— Кажется, получилось, — удовлетворенно заметил Кит. — У тебя есть с собой зеркальце?
Он отстранился от нее и оценивающе посмотрел на произведение собственного искусства. Люси деревянными руками потянулась к сумочке, вытащила из него зеркало и заставила себя в него заглянуть.
Неужели Кит видит перед собой то же, что и она? Лицо, перекошенное, обезображенное страстью? Безумные синие глаза, затянутые туманной поволокой? Губы, дрожащие от желания несостоявшегося поцелуя? Она со страхом взглянула на Кита. Нет. Она ошиблась. Он ничего не заметил и, кажется, удовлетворен своей работой. Мысленно Люси вздохнула с облегчением. Хотя, наверное, она не права. Разве страсть может обезобразить человека? Скорее, украсить его… Но почему же тогда собственное лицо показалось ей таким отталкивающим? Наверное, таким его рисовал стыд. Все оттого, что Люси стыдилась собственных желаний…
