— Свернули налево, — сообщил он вернувшись. — След хорошо виден, потому что другие машины тут не проезжали.
— Если налево, — то не к лагерю, — сказал Энди. — Налево, значит к дому Уордена и потом к плотине.
Шериф подумал, потом опять вылез из машины и пошел на перекресток.
— Есть след и направо. Они потом вернулись на свой собственный след, сделав петлю. Поедем налево.
— Вы уверены, — вмешался Энди, что они сначала поехали налево, а не потом? Если налево, то ведь дальше от шоссе.
— Налево. Направо виден двойной след, — сказал шериф.
Энди повернул налево. Справа и слева от дороги появились невысокие холмы, поросшие кустарником. Проехав примерно милю, мы вдруг оказались на тропе, которая уходила куда-то на север. Шериф вышел из машины и пошел по тропе. Посветив опять фонарем, он поднял большой палец и Энди поехал за ним.
— Нахальные, черти, — сказал он, садясь опять в машину, — думают, никто за ними не увяжется. Зря, конечно думают. Впрочем, если бы не Энди, мы бы никогда не узнали, чья это была лодка.
Холмы так близко подходили теперь к дороге, что кустарник нет-нет да и касался машины. Вдруг дорога, огибая высокий холм, сделала крутой поворот, и перед нами появился небольшой дом, стоявший на склоне холма. Вокруг дома росли деревья.
И вдруг мы услышали пронзительный вой и вслед за ним тявканье. Звук этот так же внезапно прекратился, как и возник.
— Да погаси ты свет, — приказал шериф, но Энди уже выключил фары и съехал с тропинки. — Впрочем, теперь уже поздно. Все равно они нас заметили.
Шериф вышел из машины.
— Слушай, Энди, воет, как настоящий койот, — сказал он.
— Угу.
— Уж больно близко к дому для койота. Как считаешь, Энди?
— Не-а, — сказал Энди! — Когда нет огня, они могут подойти к самому дому. Ищут объедки.
— А вдруг это та собачонка, — сказал шериф, подумав.
— Или курица, которая снесла золотое яичко, — сказал я, подходя к нему. — Может быть вы все-таки вернете мне мой пистолет? Вы зачем сюда приехали? Чтобы рассуждать или чтобы схватить преступников?
Шериф полез в карман, и достав оттуда пистолет, вручил его мне.
— А я никуда не спешу, — сказал он, — потому что никуда не спешит мистер Людерс. Ведь он давно бы мог убраться, если бы захотел. Пришлось отложить отъезд, потому что надо было заткнуть рот Теду Руни. Хорошо, что вы взломали дверь, а то бы так никто и не догадался, что Тед торчит в своем сортире. Они наверняка думают, что их никто не выследит. Вот почему и ездят так нахально. Но мы их выследили, потому что знали, откуда начинается след. Вот почему я не спешу.
Энди нагнулся, вытащил из-под ног винтовку и вышел из машины.
— Если это та собачонка, — рассуждал шериф, — значит и миссис Лэйси тоже тут. Значит ее кто-нибудь стережет. Надо сходить посмотреть, Энди.
— Как мне хочется, чтобы вы хоть немножко струхнули, сказал Энди. — Мне вот маленько страшно.
Мы стали подходить к дому из-за деревьев. Тишина стояла такая, что хорошо было слышно, как в доме открыли окно. Мы с шерифом шли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Энди, заперев машину, подходил к дому с другой стороны.
Мы подошли к дому уже совсем близко, до него оставалось каких-нибудь двадцать шагов. Дом был очень похож на дом Теда Руни, только побольше и получше. Позади дома был гараж, но машины в нем не было. Дом стоял тихий и темный, и может быть, никакой собачонки Шайни в нем и не было.
Вдруг в доме послышалась возня, тявкнула и тотчас смолкла собака, как будто ей надели намордник. Шериф повалился на землю, я — тоже. Мы лежали и ждали. Странно, но ничего не произошло.
Шериф поднялся с земли и стал медленно приближаться к дому: сделает один шаг и остановится. Я по-прежнему лежал на земле. Наконец, шериф вышел на открытое место перед домом и шагнул на ступеньки каменного крыльца. Он стоял там, освещенный луной, с кольтом на поясе, и я с ужасом подумал, что стоять на этом крыльце равносильно самоубийству.
Невероятно, но ничего страшного не произошло. Шериф прижался к стене дома. Слева от него было окно, справа дверь.
Он вытянул руку, постучал в дверь рукояткой своего кольта и опять прижался к стене.
