Когда Клэр вернулась из роддома, счастливую молодую семью вернул к суровой правде жизни, в которой кроме даров есть и потери, один телефонный звонок.
Кевин, все еще прибывающий на радостной волне, поднял трубку и бойко воскликнул:
- Новоиспеченный папа Нолан слушает вас!
На обратном конце раздались лишь несколько тяжелых всхлипов. Голос матери он узнал не сразу.
- Алло, Кэв, сынок. - Как отец, так и мать, всегда называли его полным именем, отвергая любые сокращения, а потому такое обращение матери к себе, он воспринял за гораздо больший дурной знак, чем ранние всхлипы на другом конце провода. - Кэв, это...
- Мама? - С его губ сползла улыбка, а радость сменилась настороженностью. - Мама, что произошло?!
- Твой отец, Крис...Он умер час назад...Его сердце остановилось...В этот раз окончательно.
Смерть отца не стала для него полной неожиданностью, и все же это был сильный удар, особенно в такой прекрасный день. Удар, который туманил голову, сушил горло и холодил спину.
Клэр, с ребенком на руках, подошла к нему сзади и положила руку на плечо.
- Он был на работе, когда это произошло...Ему стало плохо и кто-то из его коллег вызвал "скорую", но до приезда в больницу он...он скончался... Мне позвонили только спустя десять минут...Я рыдала и не могла остановиться. - Его мать с трудом сдерживала себя от нового порыва. - Они сделали мне укол, который немного успокоил меня, и тогда я тебе позвонила.
- Я еду, мама. Скоро буду.
Положив трубку, он принялся одеваться, на ходу все рассказав Клэр. Она хотела поехать с ним, но он настоял, чтобы она осталась дома с дочерью и ждала его возвращения. Затем, он сел в машину и поехал в Фолкстон, штат Северная Каролина.
Домой он вернулся спустя двое суток, подавленный и усталый. Он вошел в дом, когда был уже поздний вечер. Клэр спала, уложив маленькую Кэтти рядом с собой в постель. Он молча присел на край и долго смотрел на то, как они спят. Два близких и любимых ему человека.
Смерть отца стала его первой большой потерей с тех пор как в детстве трагически погиб его лучший друг Ленни Бридж.
Но, как выяснилось со временем, судьба готовила ему испытания гораздо тяжелее, о которых он даже не мог предположить.
Вскоре, лесные дебри расступились, и он оказался перед горным ручьем, что нес свои воды по каменному настилу вниз. Так как горы от этих мест были далеки, вода в реке была не бурной, но скорее всего могла унести с собой неподвижного человека. Фаундэр остановился и принялся пить из ручья. Кевин решил пока не заполнять водой фляжку, сохранив в ней ягоды. Водой можно было ее заполнить и на обратном пути.
Лес, что начинался за рекой, разительно отличался от того, что находился теперь за его спиной, сквозь который он брел вместе с Фаундэром не меньше четырех часов. Деревья по ту сторону леса походили на полчища скелетов-исполинов, что вырывались из земли, с высоко вздернутыми вверх или же опущенными и сплетенными между собой, руками-ветками. Зеленый цвет там явно был не в моде этой весной, уступая место серому и темно-коричневому. По ту сторону не росли ни кусты, ни травы, а вся земля была покрыта трещинами.
Кевин не мог оторвать взгляд от представшей перед ним картины, разительно отличавшейся от той, что сопровождала его все последние часы пути. Страха не было - пока не было - зато был неподдельный интерес. В том лесу было совсем тихо, если только не считать вызывающих мурашек скрипов сухих ветвей. Птицы все еще пели позади него, но, видимо, эта речушка служила для них барьером, через который они не могли, или же не хотели, перелетать.
Фаундэр вновь было заупрямился, но Кевин не позволил ему свернуть назад.
- Ты прости, приятель, но дальше наш путь лежит через этот мертвый лес. Обещаю, что никому не дам тебя в обиду.
Фаундэр фыркнул и замотал головой. Похоже, слова Кевина его мало успокоили, и все же он не хотел подводить своего нового хозяина, а потому неспешно ступил на покрытый белыми камнями берег. Войдя полностью в холодную воду, конь, как и ранее с Уиллисом, попытался быстрее перейти русло руки, но, Кевин так же попытался его сдержать - ему не хотелось, чтобы Фаундэр в спешке подвернул ногу. В середине пути поток воды заставил коня оступиться, из-за чего Кевин с трудом удержался в седле, уйдя в правую сторону, а в его сапог проникла речная вода, полностью залив его водой.
