- Я уже смерилась со своей участью. В двенадцать лет я пробовала покончить с жизнью и еще не раз думала о повторении неудавшейся попытки. Так что, я получу то, к чему стремилась последние семь лет. Это можно даже назвать услугой со стороны губернатора и Бена.
- Бена?
- Парня, который привел меня сюда. Таким злым я его еще никогда не видела. Он всегда был ко мне добр и нежен, но три дня назад в него словно вселилось нечто. Он принялся меня бить и называть ведьмой. Единственный человек, который относился ко мне хорошо за последнее время, отвернулся от меня.
Время шло к закату и в темнице становилось все холоднее. Солома, разбросанная кое-где на полу, была влажной и в большей части почерневшей от плесени. От ведра тянуло невероятно сильно, но Кевин все же нашел в себе смелость им воспользоваться. Несмотря на то, что в полу было отверстие, куда сливалось содержимое ведра, и куда была вылита вода непригодная для питья, запах по-прежнему был невыносим.
- А у тебя, Кевин, есть семья? - задала встречный вопрос Линин.
По телу Нолана прошлась волна дрожи, скорее от холода, чем от воспоминаний, но одно без сомнений стало катализатором другого. Ему не хотелось отвечать на заданный вопрос, но, учитывая то, что Линин была с ним максимально искренна, он не мог проигнорировать ее.
- Она у меня была, - негромко заговорил он, прижав руки между колен и устремив свой взгляд в потолок. - Жена и дочь. Они погибли. Меня арестовали у их могил.
Он не смотрел на лица своих собеседников, но догадывался, что и Линин и Тиф глядели на него с грустью. Он не хотел слышать слов жалости, а потому решил сменить тему разговора:
- Никто не пытался до нас бежать из темницы?
Тиф засмеялся, хотя и без надрыва, поглаживая свою правую ногу, которая была вытянута вперед, в отличие от левой - согнутой в колене.
- У тебя часом нет с собой плана побега? - иронично спросил старик, массируя ногу, которая, скорее всего, затекла, или же ныла от влаги и холода.
- Разве за всю историю этой темницы, здесь не совершались побеги?
- Были, - кивнул головой Тиф. - Последний был примерно два года назад. Парню удалось добраться до границы Андора с Зибеллом. Да только его поймали. Поймали и порешили на месте. Отрубленную голову повесели на пику рядом с темницей, в качестве назидания остальным заключенным. За все годы, из темницы совершился только один удачный побег, но это было больше шестидесяти лет назад.
Замолчав, Тиф с трудом встал на ноги и принялся прохаживаться по камере. Только сейчас Кевин заметил, что Тиф слегка прихрамывал на правую ногу.2.
Когда солнце зашло за горизонт, а в камеру прокралась тьма, они начали готовиться ко сну. Вместо простыней, у них было в наличии три мешка - по одному на каждого, что давало им возможность выбора: либо расстелить мешок на полу, а затем лечь на него, либо лечь на холодный пол и укрыться мешком. Кевин решил воспользоваться третьим вариантом и отдал свой мешок Линин. Линин, в свою очередь, предложила новое решение - постелить один мешок на пол, а другим укрыться, после чего крепко прижаться друг к другу. Кевин решил, что ее предложение было самым лучшим, хотя в голове и заплясали нервные мысли о том, что это могло походить на измену - скорее не физическую, а духовную - по отношению к погибшей жене. Но, Кевин отогнал эти мысли, понимая, что думать об этом в то время когда тебя трясет от холода, было не честно в первую очередь по отношению к себе.
Вскоре к ним присоединился и Тиф. Так они и заснули - Кевин и Тиф по бокам и Линин посередине. В эту ночь, они почти не чувствовали холода.
Утром их разбудил скрип несмазанных петель камерной двери. В проеме стояли трое стражников в серых помятых формах. Тот, что стоял впереди был довольно крупным бородатым мужчиной средних лет, с опухшим от недосыпа или же алкоголя лицом. В левой руке он сжимал огромную связку ключей.
- Ты посмотри на них, Берт! - загоготал один из тех, что стоял позади главного надзирателя. - Похоже, шлюшка-ведьма попрощалась со своими сокамерниками своим излюбленным способом.
