Свет огня извлек из мрака коричневое лицо, изрезанное глубокими морщинами, маленькие слепые глаза, острый с горбинкой нос, большой рот с узкими еле видимыми губами и острый подбородок. Редкие седые волосы ниспадали вниз на ее плечи, не скрывая ее больших растопыренных ушных раковин и пятнистого лба. Да, именно так он ее себе и представлял в детстве, когда боялся закрыть глаза перед сном. Ее тело было укутано в плотную черную материю, которая полностью скрывала ее ноги и левую руку. Правая рука, похожая на иссохшую куриную лапу, сжимала кривой высокий посох, который увенчивал череп неведомого зверя - с острыми клыками и двумя скрученными рогами.
Ведьма была ростом с Фостера, и то только потому, что была согнута в три погибели. Будь у нее желание или же возможность выпрямиться, тогда ему бы пришлось смотреть на нее снизу вверх.
Ведьма отстранила голову от языков пламени, скорее всего, почувствовав тепло огня у своего лица, так как Фостер глубоко сомневался, что этими мертвыми белесыми глазами можно было хоть что-либо увидеть.
- Теперь ты видишь, что перед тобой именно я, а не кто иной? - спросила Диздейн - старая ведьма, живущая на болоте Бувалн, в самом сердце Ивенского леса. По слухам она жила там последние две сотни лет, и Фостер не мог сказать с уверенностью, что он в эти слухи не верит. Ведьма уже была стара, когда он только-только начал осознавать себя как частицу живого мира.
- Говори, зачем ты появилась в губернии, и почему ты меня поджидала на этой улице?! Поживее, а то твой ужасный запах способен свалить с ног даже лошадь.
- Я пришла сообщить тебе, что в скором времени твоему хозяину и тебе самому понадобиться моя помощь.
- Это в чем же? - усмехнулся Фостер над ее словами.
- В очень важном деле. И я даже не знаю, для кого оно важнее: для губернатора Милтона, или же для тебя, Джеймс Дан Гил Фостер. Уже не за горами тот день, когда в нашем мире появиться тот, кто сможет дойти до Океана Надежд. И тогда твоя жизнь на самом деле будет висеть на волоске. Что там Уотсон, тьфу, он был просто глупым юнцом и таким ему уже предстоит остаться на всю оставшуюся вечность.
- Откуда тебе известно про Океан Надежд, ведьма?! - гневно произнес Фостер, с трудом удержавшись от того, чтобы не встряхнуть старуху.
- Ты, наверное, забываешь, Фостер, что я живу давно на этой земле. Мне известно о многом и в большей мере, чем кому-либо. Даже мальчишке Артуру Клэнси, который сделал себе имя на жалких фокусах. - Неприязнь и гнев в голосе старухи стал практически осязаемым. - Ему станет известно про пришельца только тогда, когда он появиться в Молодом Мире. И как ты думаешь: он захочет делиться с кем-либо подобной информацией? - ехидно спросила она.
- Если тебе так много известно, тогда ты должна знать, что я не верю во все эти байки про Океан.
- Веришь, Фостер. В глубине души, мы все в это верим. А кое-кто, к примеру - я, даже уверены в возможности предстать перед Ним.
- И ты, значит, знаешь уже сейчас, когда появиться тот, кто сможет дойти до Мира Вечности? - недоверчиво осведомился он.
- Знаю, солдат. Это произойдет очень скоро. Скорее даже чем ты думаешь.
- И ты, хочешь поделиться со мной этой информацией. Почему, позволь спросить?
- Не бесплатно, конечно.
- И чего же ты хочешь? - Фостер прижал ко рту ладонь, стоило старухе закашлять. Запах изо рта старухи был, наверное, хуже, чем от газов, что поднимались над поверхностью болота, на котором она жила. - Денег? Дом в центре губернии? Работу во дворце?
- Признаю, Фостер, у тебя есть чувство юмора, о чем я даже не догадывалась. Мне нужна жертва. Человеческая жертва. Сможешь мне ее организовать?
- Смогу, если только твоя информация будет мне полезной. В ином случае, ты сама станешь жертвой на скорой ярмарке.
Старуха хрипло засмеялась, ее голова затряслась вверх-вниз, губы разошлись в улыбке, обнажая ее звериный оскал.
- Поверь, мне незачем было оставлять свое болото, только ради того, чтобы посмеяться над тобой.
- Тогда, рассказывай.
Ведьма протянула вперед свою левую руку, в которой она держала сверток.
