Глотнув жидкости из кувшина, Фостер скривился от накатившей зубной боли, продолжив путь в сторону ждущей его кареты, которая должна была подвести его к шатру. Военных шатров в губернии было четыре и в каждом проводили большую часть дня по пятьсот солдат и офицеров. Шатры были огромными как в диаметре, так и в высоту, от чего их можно было разглядеть в любой части губернии, только если их не заслоняли, в некоторых ракурсах, губернаторский дворец или же тюремная башня.
Взобравшись в карету, он приказал кучеру держать путь к восточному шатру, в котором служил капитан Малвилл - любимец солдат и ничтожных. Джеймсу же капитан не нравился. Они были полной противоположностью друг друга. Стоило отметить, что и капитан не жаловал главу охраны губернатора.
Малвилл был хорошим командиром и верным подчиненным, а потому был на хорошем счету у Его Высочества Губернатора Сан Бир Вил Грея. Строить против него заговор у Фостера и в мыслях не было. Он не видел в нем настоящего соперника, которого стоило опасаться, а потому любой ценой устранить. Конечно, глава охраны дворца мог отправиться в любой из шатров, расположенных в разных углах губернской стены, но он все же решил отдать предпочтения именно тому, в котором руководил именно капитан Уолтер Малвилл. Разве мог он лишить себя удовольствия и не показать тому, кто на самом деле главный, а если получиться, то и унизить капитана перед его же подчиненными?
Карета осторожно тронулась с места, и Фостер откинул голову на спинку мягкого кресла и прикрыл глаза. Сон пришел к нему практически мгновенно, так как прошлая ночь была слишком короткой и беспокойной.***
Завершался вчерашний день вполне обычно - то есть в кабаке. Он появился перед его дверями, когда на улице еще не была ночь, а вечер подходил к концу. Кабак Харви Тан Кин Листмана как всегда был переполнен пьяными немытыми людьми, а потому и тяжелым запахом, в котором ярче всего прочерчивался запах пота, табака и алкоголя. За главным столом не было свободного места. Стулья и длинные скамейки были заняты армейцами, торговцами, простыми отморозками (которые себя любили называть "наемниками") и Океан Надежд знает кем еще. Все они играли в покер.
Стоило Джеймсу Фостеру войти в забегаловку окутанную сизым дымом, как вокруг стало немного тише. Так было всегда во время его появления перед всем этим сбродом. Весельчаки на мгновение теряли чувства юмора, а шлюхи прекращали смеяться или же плясать под халтурную мелодию скрипача. Даже для играющих в карты его появление не оставалось незамеченным: кто-то прижимался поближе к соседу, а кто-то и вовсе вставал со своего места, освобождая его для Фостера. Во всех кабаках Андора ходило негласное правило: не говорить громко, не смотреть в глаза и не касаться одежды главы охраны губернатора, когда он проходил мимо, особенно если он был трезв. Кто-то придерживался этих правил и когда глава охраны губернатора находился навеселе. Зачем было рисковать, пусть даже в подпитие Фостер был немного благосклонней ко всем завсегдатаям кабаков?
Как правило, заходя в паб, Фостер прямиком направлялся к стойке бармена, чтобы пропустить сразу пять стаканчиков самого крепкого виски, и только после этого присаживался за игральный стол.
Но, в тот день он изменил этой традиции, а все потому, что приметил за покерным столом Джереми Хан Гур Уотсона, названного своими поклониками "Укротителем Меча и Кинжала". Уотсон был родом из Госбуна, и не часто появлялся в Андорской губернии. Его считали лучшим воином в своей губернии, так же, как и его самого в Андоре. Но, многие считали молодого и амбициозного Уотсона лучшим и во всем объединение Эрис. Фостер не сомневался, что многие жители не то что Госбуна, но и Андора считали, что у него нет шансов в бою против госбунца. И практически все андорцы мечтали, чтобы этот бой состоялся, в надежде, что Уотсон сможет отправить главу губернаторской охраны раньше времени на Землю Мертвых.
Завсегдатаи кабаков не боялись Уотсона, пусть даже у того была точно такая же репутация хладнокровного убийцы, как и у главы охраны губернатора Андора. Но, в отличие от Фостера, Уотсон всегда убивал своих жертв в бою или же на дуэлях и никогда от его рук не погибал ни один представитель ничтожного или же среднего класса из-за некой непонятной посторонним прихоти.