Стюарт пожал плечам.
— Я знаю не больше вашего. Потому-то я и хочу потолковать с Джервисом.
— Так он тебе все и расскажет! — усомнился Герцог.
— Поживем — увидим. В свое время мы с ним были друзьями. Надеюсь, он не забыл об этом. Я заеду за вами к шести. Толкните Марка. Мне кажется, у него начался период зимней спячки.
— Этот период у него тянется круглый год, — ухмыльнулся Джералд Волк.
Разбуженный боксер долго хлопал осоловелыми глазами, с трудом возвращаясь в мир реальности. Наконец четверо «избранников судьбы» покинули автомобиль. Коротышка Марк расправил богатырские плечи и громко хрустнул суставами.
— А быстро мы добрались, — прорычал он, прочищая горло.
— Что ты, дружище Марк, мы еще и не думали трогаться, возразил Джералд, подмигнув Флойду.
Марк метнул в него добродушный взгляд и хлопнул приятеля по плечу. Тот едва удержался на ногах.
— Шутник ты, Джерри, — осклабился боксер.
— Да уж куда моим шуткам до твоих, Коротышка, — отозвался Джералд, потирая ушибленное плечо. — В твоих и весу-то на добрый центнер больше.
Коротышка Марк расхохотался.
— Куда это наш командир намылился? — недоуменно спросил он, провожая взглядом уносящийся «паккард».
— На аудиенцию к римскому папе, — бросил через плечо Джералд, толкая дверь в кафе.
Берт Джервис сидел в своем кабинете и тупо смотрел в пол, обильно усеянный окурками. Сквозь плотный туман сигаретного дыма лицо его казалось слепком с погребально-церемониальной маски туземцев Великого Хвоста. Пальцы левой руки выбивали мерную дробь по полированному подлокотнику кресла. Пожалуй, иных признаков жизни в этом теле заметно не было.
Таким и застал его Крис Стюарт, когда вошел в кабинет инспектора сыскной полиции. Кинув взгляд на сидящую в кресле безмолвную фигуру, он молча подошел к окну и настежь распахнул обе створки.
— Какого дьявола! — взорвался Джервис, оставаясь неподвижным.
— Я к тебе по делу, Берт, — ответил Стюарт, садясь на краешек стола и в упор глядя на инспектора.
— Стюарт? — в безжизненных глазах Джервиса вспыхнула искра интереса.
— Он самый, Берт.
— Ты не вовремя, Стюарт, мне нужно кое-что обмозговать.
— А я было решил, что ты надышался «альпассийского тумана», — усмехнулся Стюарт. — По правде говоря, видок у тебя был не из лучших.
Джервис тряхнул головой.
— Ладно, выкладывай.
— Признаться честно, я надеялся услышать кое-что от тебя.
Сигаретный туман в комнате заметно поредел. Джервис метнул в Стюарта быстрый пронизывающий взгляд.
— Об этом деле ты не услышишь от меня ни слова, — сухо произнес он.
— Но, Берт…
— Повторяю, — загремел Джервис, яростно вращая глазами, — я тебе ничего не скажу, Стюарт.
— Возможно, ты хочешь что-нибудь услышать от меня? Как никак, Гамильтон был моим шефом целых двенадцать лет.
— Нет, — упрямо мотнул головой Джервис.
— Да пошел ты к черту, старый кретин! — взорвался Крис Стюарт. — Или ты все выложишь начистоту, или я поведу собственное расследование.
Едва заметное подобие улыбки мелькнуло на губах инспектора.
— Узнаю прежнего Стюарта. — Он в упор смотрел на капитана «избранников судьбы». — Ты хочешь жить, Крис?
— Очень. Но еще больше я хочу знать правду.
— Я бы тоже хотел ее знать.
— Сообща мы докопаемся до истины, Берт. Я помогу тебе.
— Не поможешь. Да и зачем тебе это?
— Роберт Гамильтон был из тех людей, ради которых стоит кое-чем пожертвовать. Если он убит, мой долг распутать этот клубок.
— Долг? Чушь собачья… — криво усмехнулся Джервис.
— Не валяй дурака, Берт. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить, что ты стал циником.
— Я им стал, Стюарт.
— Так ты расскажешь мне о Гамильтоне?
— Я не хочу потерять единственного друга.
— Ты потеряешь его, если промолчишь.
— Психологическая обработка, да? Ты прекрасно ее провел, Стюарт. Я сдаюсь. Но с этого момента я не дам за твою жизнь и ломаного гроша.
— А как же ты, Берт?
— Я давно уже обречен, — безнадежно махнул рукой Джервис и понизил голос до шепота: — Слушай же.
— В чем дело, Берт? Эти стены имеют уши?
— Стены? Не-ет, Стюарт. — В глазах инспектора вспыхнул какой-то странный огонь. — Стены — это слишком примитивно. — Он провел руками перед глазами, словно ощупывая что-то невидимое. Сам воздух — одно большое ухо… возможно…
