— Не «ага», а запоминай, что говорю, — прикрикнул сталкер. Она кивнула, слыша по интонациям голоса — на самом деле Лесник не сердится. Отношение проводника к ней изменилось, стало более дружественным.
Он продолжал:
— Поэтому, если что — беги. Беги через Мост, обходи аномалии и жди меня в каком-нибудь укрытии. К Свалке близко не подходи, там с недавних пор в это время года снорки стали появляться, какая-то миграция сезонная у них. Порвут в клочки, никакой артефакт не поможет. В Долину, то есть вправо, тоже не заворачивай. Отбеги подальше, найди дерево, залезь на него и сиди. В дома не забирайся, если увидишь, — там крысы, кошки… Ты слушаешь? — Лесник обернулся.
— Ага. Дядя Василь, а Коту не скучно одному там жить?
— Смотри, убьют тебя. — Лесник остановился, прислушиваясь. Настька поправила лямки рюкзака на плечах.
— Злой ты, — сказала она.
— Ты уже забыла, что за тобой охотятся? — Лесник потянул леску, и весело летевшая впереди синица вернулась. Он спрятал птицу в мешочек на поясе. — Не скучно, он же не сидит внутри, охотится.
— Днем как-то не страшно, — сказала Настька, щурясь от солнца, светящего прямо в лицо. — Дядя Василь, а как вы птичек дрессируете?
Лесник вытащил воробья.
— Днем еще страшнее, потому что ты как на ладони. — Подумав, он убрал птицу обратно. — Так, теперь давай поищем кое-кого.
Она завертела головой.
— Кого? Зачем? Надо будет стрелять? — Девушка положила ладонь на кобуру. Перед выходом из избушки она под руководством сталкера перезарядила пистолет, и теперь два запасных магазина оттягивали карманы. Лесник поднял руку, Настька замолчала. Ветер тихо шуршал листвой, далеко в чаще посвистывали птицы. Настька замерла, пытаясь уловить то, что могло слышать чуткое ухо сталкера, однако скоро заскучала. А Лесник, наоборот, подобрался, напрягся.
— Там спит кабанья стая, — глухо сказал он, снимая с плеча ружье, помолчал и добавил: — Это хорошо.
— Что ж хорошего? — шепотом спросила она. Лесник надолго замер, размышляя о чем-то, присел на корточки и хмуро уставился на деревья перед собой. Вздернув рукав, покосился на ПДА, но включать его не стал. Наконец произнес:
— Какую-то он нам подлянку устроил. Засада впереди, точно.
— Откуда вы знаете? — спросил Настька. Он коснулся пальцами лба.
— Чую. В Зоне чутье хорошо развивается, иначе не выживешь. Что-то впереди… — Он замолчал, потом кивнул сам себе и выпрямился. — Можно их спугнуть. Идем. — Быстрыми скользящими шагами сталкер бесшумно пошел влево. Настька потопала следом, стараясь ступать след в след так же беззвучно, но то и дело попадала подошвой на сучья, которые с хрустом ломались.
— Зачем? — спросила она в спину Леснику. — Они же на нас нападут…
Подняв ружье, он пошел медленнее, и девушка тоже сбавила шаг.
— Что там? — прошептала она. И увидела.
Подлесок тут был реже, и между деревьями показалась полянка, на которой лежали несколько покатых шерстяных валунов. Беззвучно шевеля губами, Настька сосчитала. Пять крупных, зрелых особей и шестеро детенышей. Она дернула Лесника за куртку:
— Дядя Василь, не надо их тревожить, там же целое стадо.
— Обходим, — велел сталкер шепотом, не глядя на нее.
Они отступили в чащу и стали огибать поляну по широкой дуге. Когда Лесник остановился, кабаны оказались между ними и Мостом.
— Твой артефакт отпугивает зверей, — прошептал Лесник, держа ружье на изготовку. — Они ощутят его излучение и побегут. Иди вперед.
— Я?!! — Настька распахнула глаза. — Ты чего, с ума сошел?
— Давай! — прошипел Лесник, и девушка попятилась к поляне.
Вожак дернул ухом, поднял голову, прислушиваясь. Настька пятилась, Лесник наступал на нее с ружьем. Под ногой громко треснула ветка. Кабан с утробным хрипом вскочил, за ним поднялись остальные. Лес наполнило грозное ворчание. Вжав голову в плечи, Настька осторожно повернулась. Полянка начиналась сразу за кустами, у которых она стояла, и несколько пар злобных маленьких глазок уставились на непрошеных гостей.
— Дядя Василь! — пискнула девушка.
— Пугни их, — велел Лесник. Настька стояла, парализованная страхом. Целых пять огромных кабанов и еще шестеро детишек, каждый ей по пояс… — Ну! — Сталкер ткнул ее в спину. Настька нерешительно подняла руки и сказала ломким голосом:
