Все это я рассмотрел, пока штурмовик заходил на посадку. Заложив широкий вираж, машина спикировала куда-то в район восточного пригорода, как раз к гетто, и приземлилась на заброшенном пустыре на задворках длинного лабаза непонятного назначения. Здесь уже стояли две "шишиги" с фурами, вызвавшие у меня нездоровый интерес. В Чернореченске я таких не видел, там все больше или с кузовами, или с кунгами (у военных), а тут прямо седельные тягачи с прицепами. Десантные люки откинулись вверх, сопровождаемые шипением пневмопривода, и мы горохом высыпались из чрева летательного аппарата. Похватали пожитки и тяжелой рысцой побежали к ближайшей фуре, от которой нам уже махали фонариком. Сзади приземлился второй штурмовик и отделение Волчары пронеслось следом, тяжко топоча берцами. Земля на пустыре была хорошо утоптана, лишь кое-где пробивалась чахлая травка — похоже, тут частенько тяжелая техника ездила, утрамбовала почву до каменного состояния.
Преодолев несколько десятков метров, отделявших нас от фур, мы остановились, построившись двумя неровными шеренгами. Мы с Волчарой подошли к человеку в грузчицкой робе, тот посветил сначала себе в лицо, потом мазнул лучом по нам и произнес:
— Добро пожаловать в Разгуляй, господа! Интересуетесь контейнерными перевозками? Может быть, двадцать первого числа?
— Нам бы наливняк до Чернореченска, к двадцать пятому, — хмыкнул Волчара.
— К двадцать пятому никак не успеть, — отозвался "грузчик". — Могу предложить двадцать седьмое.
— Порядок, — удовлетворенно выдохнул майор и спросил у встречающего: — Вы нас куда теперь?
Конспираторы хреновы… Это ж надо, до шпионских игр дожили — пароль, отзыв, подтверждение отзыва. И как в плохом фильме, в виде чисел. Не могли по рации опознаться. Как будто на двух штурмовиках могли какие-то левые люди нагрянуть. Да и на заброшенный пустырь две тяжелых фуры посреди ночи никакой дурак не погонит. Однако ж встревать в разговор я не стал, местным виднее.
— Вы охрана? — уточнил "грузчик".
— Да, — кивнул Волчара. — Десять человек, вот эти.
— Грузитесь в ту фуру, — махнул рукой встречающий. — Мы вас сейчас к казарме отвезем, там переоденетесь в форму конвойщиков. Как рассветет, на автобусе в порт вас перебросим, на баржу загрузитесь сами.
— А вы, — повернулся ко мне "грузчик", — со своими людьми грузитесь в ту машину. Боюсь, вам придется посидеть в контейнере несколько часов. В порту его перегрузят краном на баржу, потом выйдите.
— Нормально, — буркнул я. — Там хоть вентиляция-то есть?
— А как же! — усмехнулся собеседник. — И не только вентиляция. По периметру камеры встроены, можете подключиться к системе наблюдения. Мы там даже биотуалет установили, так что не переживайте.
Я без лишних слов махнул своим людям и направился к дальней фуре, которая, оказывается, и не фура вовсе, а поставленный на колеса судовой контейнер. А что, очень даже удобно — пара мостов со сцепкой, сверху коробка из рифленого железа — цепляй и езжай. И мучиться с перегрузкой особо не надо. Контейнер встретил нас гостеприимно распахнутыми створками грузового люка на заднем торце. Мы покидали внутрь поклажу и забрались сами. Подоспевший "грузчик" затворил люк и лязгнул запором. Внутри тут же вспыхнули лампы дежурного освещения — тусклые, но дававшие достаточно света, чтобы свободно ориентироваться во внутренностях контейнера.
Внутри оказалось даже уютно — стенки были предусмотрительно обиты каким-то пружинящим материалом, по центру несколько диванов с пристяжными ремнями, в дальнем углу пластиковая кабинка биотуалета. Мы быстро свалили груз к дальней стене, тщательно закрепили его весьма кстати оказавшимися резиновыми жгутами с крючьями, и расселись по диванам. Через несколько минут взревели движки тягачей и контейнер дернулся, вжав меня инерцией в спинку лежанки. В следующее мгновение металлический короб плавно тронулся с места, слегка покачиваясь на рессорах.
— Константинов, озаботься камерами, — приказал я нашему спецу по связи. — Большой экран собери, чтоб всем не скучно было.
— Есть, — буркнул тот и нехотя поднялся с дивана.
