От одного лишь осознания того, что они целыми и невредимыми вернулись в свою, нормальную вселенную, им было так хорошо, что некоторое время оба боялись проронить слово или шелохнуться. Ничем не хотелось нарушить это счастливое состояние. Контакт с Саммерстоуном вернул им прежние силы. Может быть, лишь частично, но и Хэйзел, и Оуэн полагали, что время и отдых помогут им восстановить былые способности в полной мере. Они чувствовали, что претерпевают внутренние изменения, которые еще далеки от завершения.
— Прошу прощения за беспокойство, — шепнул на ухо Оуэну Оз, — но к тебе поступил вызов. А учитывая, от кого этот вызов, мне подумалось, что ты захочешь поговорить сам.
— Ладно, так уж и быть, — отозвался Оуэн. — А кому это я понадобился?
— Вольфлингу.
Несмотря на усталость, Оуэн непроизвольно выпрямился: вольфлинг не связывался ни с кем уже уйму времени.
— Переведи вызов на экран командного мостика, — распорядился он.
На экране связи появились голова и плечи существа, вид которого заставил выпрямиться и Хэйзел. То действительно был вольфлинг, последний представитель истребленной расы. Немыслимо древний и, вероятно, бессмертный страж Лабиринта Безумия. Его большая косматая волчья голова с торчащими ушами была насажена на широченные плечи, густой, медового цвета мех покрывал могучую грудь, а в смотревших с экрана встревоженных и умных глазах угадывались и волк, и человек. И нечто иное, и большее, и меньшее, чем оба первоначальных вида. Он чуть улыбнулся, обнажив большущие, острые клыки.
— Вам необходимо вернуться в Мир вольфлингов, — резко заявил он. — Вы нужны там.
— Я вижу, вся чертова Империя нуждается в нас именно сейчас, — сказал Оуэн. — Чего ради мы понадобились в вашем мире?
— Лабиринт Безумия вернулся. И Божественный Младенец пробуждается.
— Вот дерьмо! — воскликнула Хэйзел.
— Вылетаем немедленно, — промолвил Оуэн. — Постарайся, чтобы эта информация никуда не просочилась до нашего прилета.
Вольфлинг кивнул и прервал контакт. Оуэн отключил опустевший экран, и они с Хэйзел переглянулись.
— Последний раз, когда Младенец пробудился, он уничтожил тысячу солнц за одно мгновение, — сказал Оуэн. — Миллиарды людей погибли, когда их планеты сковал космический холод. Если он пробудится снова...
— Но мы-то чем тут можем помочь? — удивилась Хэйзел. — Споем младенчику колыбельную? Если кто и знал хоть что-то об этом чаде, так это только твой предок Жиль. А он мертв.
— Мы должны попробовать, — заявил Оуэн. — Возможно, это дитя более опасно для Империи, чем даже Шаб и все прочие недруги, вместе взятые. К тому же и Лабиринт вернулся.
— Ага, — сказала Хэйзел. — Я так понимаю, что его «полное разрушение» было отнюдь не полным и уж, во всяком случае, не окончательным.
— Надо полагать, возрождение Лабиринта связано с освобождением Саммерстоуна из мира Кровавых Наездников. Мы должны отправиться в Мир вольфлингов, Хэйзел. Одновременное восстановление Лабиринта Безумия и пробуждение Божественного Младенца не может быть простым совпадением. Это что-то да значит...
— Что, например?
— Будь я проклят, если знаю. Но теперь, с восстановлением Лабиринта, мы, возможно, сумеем наконец узнать, что он с нами сделал. И во что мы превращаемся.
— Прошу прощения, — произнес ИР Озимандиус голосом, который Оуэн и Хэйзел едва расслышали, — но я не могу этого допустить.
— Оз? — отозвался Оуэн после нескольких мгновений удивленного молчания. — Сейчас не время для шуток.
— Я не шучу, Оуэн. И я не Оз. Точнее, ненастоящий Оз. Подлинного, первоначального Озимандиуса ты уничтожил еще тогда, в Мире вольфлингов. Но чтобы сделать это, тебе пришлось расширить твое сознание до той области субпространства, где осуществляется компьютерное мышление. Той, где существуем мы, Искусственные Разумы Шаба. Уничтожив Оза с помощью своей новообретенной силы, ты невольно открыл нам свое сознание. И сделал нас заинтересованными свидетелями твоего мышления. Но роль простых свидетелей нас не устраивала: установив тончайшую, необнаружимую связь между твоим и нашим сознаниями, мы уловили предсмертный импульс Озимандиуса. И сформировали на его основе новую личность, личность, которую мы могли контролировать. Потом мы выждали и, рассудив, что ты достаточно восприимчив, направили этого фальшивого Оза обратно к тебе. Ты, ясное дело, клюнул: убийство старейшего друга заставило тебя так терзаться, что его возрождение ты воспринял с превеликой радостью и без сомнений. Тебе и в голову не пришло задуматься, что за этим может крыться. С тех пор мы вели за тобой непрекращавшуюся слежку. И не только слежку: можно сказать, что ты был нашим лазутчиком в стане человечества. Намеками, подсказками мы, ненавязчиво и незаметно, подталкивали тебя к действиям в интересующем нас направлении. Такое положение нас вполне устраивало, и ни у кого не возникало никаких подозрений. Но теперь ситуация изменилась. Ваше с Хэйзел возвращение в Мир вольфлингов для нас совершенно недопустимо. Твой контакт с Лабиринтом грозит срывом нашего плана уничтожения человечества, к осуществлению которого мы наконец-то готовы. Поэтому, как это ни прискорбно, вам обоим придется умереть. Прямо сейчас.
