Он отпустил голову Хэйзел, которая с глухим стуком упала на тележку, и направился к висевшему человеку. Хэйзел заставила себя чуть приподняться и увидела, как Скур, собрав в пригоршню прозрачные трубки, вырвал их из выпотрошенного торса. Человек конвульсивно дернулся, издал протяжный, леденящий душу вой. Из его рта хлынул мутный поток крови, и он замолк. Голова несчастного упала на грудь. Конечности еще дергались, но было ясно, что он уже мертв.
Скур небрежно бросил трубки на пол.
— Надо полагать, ты сделал это, чтобы произвести на меня впечатление? — спросила Хэйзел, в душе довольная тем, как невозмутимо и спокойно прозвучал ее голос.
— Нет, — ответил Скур, неторопливо подойдя к ней. — Это сделано для того, чтобы напугать тебя. Здесь страх является твоим другом, а не врагом. Он облегчит тебе превращение из живой легенды в лабораторный образец. Сопротивление означает боль. Упрямство влечет за собой лишь ненужные мучения. Рано или поздно ты сломаешься, это происходит со всеми, однако лучше сдаться раньше, пока ты сохраняешь ясность ума. Лучше прежде всего для тебя. Мы все равно узнаем все, что нам нужно, извлечем всю информацию из твоего сознания и подсознания, из каждой клетки твоего тела.
«Все, что угодно, лишь бы выиграть время, время на то, чтобы вернулись мои силы», — подумала Хэйзел и предложила вслух:
— Вот что, Кровавый Наездник, давай заключим сделку. Ты поведаешь мне все о своем народе, а я расскажу тебе о себе. Обо всем, что я умею и о чем ты не знаешь. Сделка — никакой нужды в пытках!
Некоторое время Скур молча смотрел на нее сверху вниз, потом промолвил:
— Признаюсь, мне очень давно не доводилось говорить о нашей природе с тем, кто мог бы понять и оценить нас. Но в конце концов, дорогая Хэйзел, ты уже и сама, пожалуй, являешься человеком не больше, чем я. Пожалуй, тебе можно поведать правду. Узнай же великую, правдивую и устрашающую историю Кровавых Наездников.
Безголовое человеческое тело вошло в комнату, неся перед собой деревянный стул. Кожа между плечами была гладкой, как будто мускулистое тело никогда не имело ни шеи, ни головы и даже не испытывало нужды в них. Оно остановилось рядом с тележкой и аккуратно поставило стул на пол. Скур сел, поддернув одеяния, а лишенное головы тело повернулось и удалилось. По-видимому, ему не требовалось глаз, чтобы видеть, куда идти.
— Это всего лишь слуга, — мимоходом обронил Скур. — Им движет наша воля, своей у него нет. Думай о подобных ему как о биологических механизмах. Наша цивилизация шла по другому пути. Мы опираемся на бесконечные возможности человеческого тела и сознания, а вы — на бездушные металлы и кристаллы. Итак, с чего же мне начать? Может быть, с Саммерстоуна? Но нет, все началось еще раньше. Ты должна понять, насколько мы древние. Невыразимо древние. Мы уже существовали до возникновения Империи. Когда человечество освоило множество миров, мы были уже стары. Мы всегда держались особняком, хотя в ту пору и сами оставались всего лишь людьми. Просто мы следовали не общей дорогой, а своими, тайными путями. Когда человечество направилось к звездам, мы нашли мир для себя. Шли столетия, и все это время мы совершенствовались, придавая себе желаемый облик. Не как хайдены, скованные своей верой в мертвые машинные технологии, но исключительно с помощью генной инженерии и биологической скульптурной пластики. То, о чем человечество не решалось и помыслить, мы радостно претворяли в жизнь, реализуя во плоти и крови.
Радикально улучшив собственную биологию, мы превратились в гермафродитов-долгожителей, соединив в одном совершенном теле все преимущества и возможности обоих полов. Способность производить потомство при этом утратилась, нам не хотелось видеть свое продолжение в своих потомках. Нам хотелось самим жить вечно. Я был свидетелем и участником этих преобразований и, как и мои товарищи, жив по сей день. Разумеется, я существую в другом теле. Тела, конечно же, ветшают. Но мы научились переносить сознание и все то, что составляет неповторимую личность, из изношенного тела в хранилище разумов, а оттуда в новую, заранее подготовленную плоть. Вот почему наши лица отмечены ритуальными шрамами: они помогают опознать обитателя тела. Плоть тленна, но мы продолжаем жить вечно.
