* * *
Я очень надеюсь, что мой дневник сможет прочитать каждый охотник от побережья Чиптана до зеленых вод Тарасийи. В конце концов, даже этот неуч Кавалер, жалкий ловец перепелок и соек, смог выпустить в свет полнокрасочное издание с описанием своих скучнейших путешествий. Меня же ждет успех, я уверен.
Так вот к чему я веду – раз уж мои скромные записи будут продаваться далеко за пределами нашей славной страны, мне стоит чуть подробнее описывать места, где я бываю. Далекому читателю многое может оказаться неясно без дополнительных пояснений. И раз уж я задержался в Кармаке на неделю – и протрезвев после вчерашних возлияний, – то решил погулять по городу и представить его во всей красе на страницах моих заметок.
Увы, как это часто бывает, благие намерения привели лишь к разочарованию. Я целый день бродил по городу, пытаясь выяснить, чем могу заинтересовать своего потенциального читателя, и убедился лишь в одном. Кармак – один из самых удручающих городов Королевства. Военная столица севера, кузница нашей армии и великая школа всех полководцев, изнутри он больше напоминает каземат, нежели обитель знаний. Каменные здания созданы с одной целью: быть местом ночлега и столования. Никакой красоты в архитектуре я так и не усмотрел: все просто, четко, надлежаще – но невыразимо скучно! К тому же население прирастает, и всем этим людям требуется крыша над головой. Весь Кармак напоминает гигантскую стройку: по улицам бегают чумазые строители из низших слоев. Они то сыплют оскорблениями, то норовят уронить на тебя ведро с краской или каменный блок.
Более того, похоже, жители города совсем не знакомы с символом охотничьего общества, нашим знаком отличия – брошью в виде серебряного волка, оскалившего пасть. Мне ни разу не выказали уважения на улице, что меня очень расстроило. Впрочем, пустое – я говорил о городе.
Порадовать себя чем-то, имеющим отношение к военному ремеслу, мне тоже не удалось. Я ожидал увидеть парад или хотя бы офицерский марш, но по улицам ходят по большей части одни солдаты. Пьянства и блуда нет, это внушает хоть какие-то надежды. Но спокойствия нет, над городом, словно паровое облако, висит некое волнение. Моя гостевая хозяйка, госпожа Тарнак, печальным шепотом сообщила мне, что ходят слухи о заговоре против короля, и это здесь, в сердце страны. Подумать только!
Я бросил затею поужинать в городе: здесь почти нет трактиров или кабаков – похоже, солдатам не создают лишних соблазнов. И покаянно вернулся к госпоже Тарнак, от чьих услуг поварихи отказался сегодня с утра. Она по-матерински простила меня и пригласила к ужину, как оказалось, в большой компании. За столом у гостеприимной хозяйки собрались одни мужчины: кто-то, как и я, проездом оказался в городе; прочие привыкли оплачивать ужин у госпожи постоянно, так как находились на службе вдалеке от семей; третьи просто зашли по-соседски. Почти дюжина голодных мужчин воздала благодарность дому Тарнак за жареный картофель и печеночный паштет и принялась за ужин.
Среди моих соседей по столу оказались и преинтереснейшие экземпляры. Например, торговец медью, который привез с юга известия о том, что заокраинцы начали активно заселять Королевство. Ему, конечно, не поверили. Гордая нация магов недавно лишилась дома, но они были упорными трудягами. Каждый за столом, кто участвовал в разговоре, не сомневался, что совместными усилиями заокраинцы изгонят скверну со своей родины и что Ирбис вновь расцветет, что бы ни творилось там сейчас. Этот купец еще использовал грубое словечко «ока», называя так всю расу магов, пока ему не сделали замечание, что в приличном доме подобные высказывания не уместны. Совершенно справедливо!
Любопытным мне показался и говорливый прораб, который руководил постройкой нового здания офицерской академии. Этот молодой парень, весивший, однако, добрый центнер и обладавший багряными щеками, словно у него проблемы с сердцем, с удовольствием рассказал, как воруют деньги на строительстве. И как ни пыталась унять его хозяйка, он с утроенной радостью говорил об экономии средств на строительных материалах, и о пройдохе-архитекторе, который за взятку получил эту должность. Прораб словно не чувствовал, к чему могут привести такие разговоры.
