- Ну и дурак этот Клинкт, - громко высказался кто-то в толпе сопровождающих гномов зевак. Опять в засаду попадет. Не может сообразить, что по широким улицам надо идти, а не по переулкам.
- Чего ты от него хочешь? Гномы - они все тупые, как пеньки, - объяснил ему, так же громко, не стесняясь, кто-то другой.
- Ой, что сейчас будет... - пожалела гномов дама в короткой юбочке. - Такие хорошенькие мужчины, а им по улице пройти не дают. Куда только стража смотрит?!
- Гнать их надо из города, - сказал, как выругался, коротко стриженый парень в кожаной куртке с заклепками.
- Ага, гнать! - поддержал его дружок. - А то повылазили недомерки, ступить негде, по улице не пройдешь. Шаррам!
Но предводителя отряда появление преграды не смутило. Клинкт даже не обругал тех, кто загородил дорогу. Просто плюнул себе под ноги, ободряюще кивнул Камнекруту и велел убрать телегу, чем добрый десяток гномов незамедлительно и занялся.
- Ох, не к добру это, - предсказал кто-то из зевак. - Не к добру... Святой Фестоний... Сейчас их бить будут.
Очень точно предсказал. Телегу еще убрать не успели, а в переулок, размахивая дубинками и вопя что-то непонятное, выбежали десятка два молодцов в черных плащах с капюшонами. Явно разбойники Бритого Мамонта. Они набросились на группу, в которой находился Логго Камнекрут со своей шкатулкой.
- О! Какие гости! - позволил себе пошутить Клинкт Большая чаша. - Разве Бритый Мамонт не знает, что ваши уже были здесь? Зачем вам еще одна шкатулка?
Клинкту никто не ответил. Нападающие не желали разговаривать. Какое-то время не было слышно ничего, кроме звонких ударов крепкого сухого дерева о дерево и сердитых выкриков.
Зеваки с интересом наблюдали за дракой.
- Наши дерутся лучше, - отметила молодящаяся дама. - Так их, мальчики! Так их! Всыпьте этим хулиганам! - закричала она, подбадривая гномов.
- Спорим, на кувшин пива, разбойники им вломят, - не согласился с ней гоблин в синей робе.
- Бей разбойников! - тут же заорал какой то мальчишка.
У гномов это получалось неплохо. Рудокопы и кузнецы были крепкими, мускулистыми. Да и дубинками они управлялись ловко.
- Так им! Бейте! - поддержала мальчишку дама в розовой кофточке. Она заложила два пальца в рот и пронзительно свистнула.
- Бей, не жалей! - поддержала ее подруга. Но свистеть не стала, очевидно, не обладала этим талантом.
- И эти еще привалили, - парень в кожаном жилете скорчил недовольную гримасу. - Машшаррам! Чего это разбойники с коротышками не поделили?
- Так они же Мультифрит несут! - сообразила вдруг пожилая женщина с корзинкой набитой овощами. Мультифрит... Ты откуда знаешь? - строго потребовал высокий старик в малиновом жилете. - Откуда ты, женщина, можешь об этом знать?
- Так весь базар только об этом и гудит! Я купца Харапия теща, прямо оттуда иду. Базар на дыбах стоит. Только не знают, по каким улицам понесут. А они вот!
- Не врешь? - все еще не верил старик. Мало ли что может сказать женщина.
- Святой драконоборец свидетель! Своими ушами слышала, как монах на базаре рассказывал. В Святой Обители этот Мультифрит хранили. Сто лет он там лежал. А гномы через крышу забрались и украли. Им варвары за Мультифрит телегу золота обещали.
- Похоже, не врешь, - поверил старик. - За телегу золота гномы и Святую Обитель ограбить могут. А чего же они переулками петляют? - старик задумался но быстро сообразил: - А переулками идут - так это чтобы их меньше видели... Ну, хитрецы, святой предмет у самих монахов уперли!
- Мультифрит они несут! - с радостью, насколько хватило голоса, оповестила переулок теща купца Харапия. И была она, в это мгновение, самой счастливой в этом переулке. Да и, наверняка, на многих ближайших улицах не было женщины более счастливой чем она. - Мультифрит они несут!
Все, кто в это время не дрался, повернулись к ней, ожидая, что еще скажет женщина.
- Гномы Мультифрит в Святой Обители украли! - торопливо оповестила всех теща купца Харапия. - Через крышу забрались и украли! Варварам хотят продать за телегу золота!
Выдала она свою новость и облегченно вздохнула, будто освободилась от тяжелого груза. И от этого похорошела, словно десяток лет сбросила. И щеки зарумянились, и глаза заблестели.
